Скрытые возможности нашего мозга

Разные авторы придерживаются разных точек зрения по данному вопросу. Что тут могут добавить нейрофизиологи или неврологи? Только то, что пресловутая статичность черт характера, что бы под ними ни понималось, во многом поддерживается за счет стабильности темперамента. То есть особенностей функционирования системы нейрогуморальной регуляции. Продолжая мысль, надо полагать, что изменения в характере человека формируются в процессе и в качестве ответной реакции на перемены его личных жизненных обстоятельств.

Психика человека считается формацией многослойной. Опять-таки, единое мнение здесь существует только в виде вот такого утверждения. Из чего состоит и за какие процессы отвечает каждый отдельно взятый слой – а тем более сколько их, сказать сложно. Можно, конечно, вкратце перечислить и обрисовать несколько наиболее заслуженных теорий на данную тему… Но можно этого и не делать, ничего не потеряв от такого «секвестрования».

Почему так? Пусть уважаемые фрейдисты и юнгианцы не обижаются на подобное небрежение к святая святых их области знания. Просто реальность такова, что ни одну из этих теорий проверить научно – путем лабораторного эксперимента, выполненных беспристрастными приборами замеров и математического обобщения результатов – невозможно. А в отсутствие такой возможности любые теории должны считаться не столько научными, сколько личными воззрениями авторов. Если угодно, промежуточным этапом между предположением и подтверждением. Так стоит ли на них полагаться больше, чем обязывает специфика вопроса? Нет. Тем более что речь сейчас не столько даже о психологии, сколько о том органе, где вся она «производится» и протекает…

«Заподозрить» в генерировании психических процессов какой-либо другой орган тела довольно затруднительно. Разве что они косвенно в нем участвуют, поскольку особенности передаваемых ими сигналов часто существенно влияют на те или иные качества характера. По этой же причине и предположение о многослойности психики вряд ли будет когда-нибудь опровергнуто. Дело в том, что и поступающие в мозг сигналы, и способы их восприятия мозгом неоднородны. Считается, что с помощью органов слуха и зрения взрослый индивид усваивает до 95 % информации об окружающем мире. Оставшиеся 5 % приходятся на долю тактильных, обонятельных и вкусовых ощущений от познаваемого объекта. У детей же все происходит с точностью до наоборот – отсюда и доставляющая родителям немало хлопот привычка все щупать и тащить в рот.

Где берет начало такое распределение эволюции организма, понятно: слуховые и зрительные сигналы, как уже было сказано, являются самыми сложными изо всех. Для их правильной интерпретации мало того, что нужна развитая логика, аналитика и навык проведения сравнений – так еще и некий не изученный наукой механизм «дешифровки» тонкостей сигнала. Младенец же ничем подобным на первых порах не обладает, а потому использует как основу более доступные ему способы познания.

Факт наличия теснейшей взаимосвязи между работой мозга и психикой был выявлен еще Клавдием Галеном, древнеримским врачевателем (около 200 года н. э.). После его идеи разрабатывались и подтверждались целой плеядой ученых. Все это время психология и физиология шли пусть рядом, но совершенно раздельно. Пока, наконец, академик И. П. Павлов не создал свою знаменитую теорию стимулов и реакций. На основе его учения об условном рефлексе и образовались две смежные науки – психофизиология и физиология высшей нервной деятельности.

Однако на одном понятии условного рефлекса, разумеется, далеко не уедешь. Он слишком прост для возможности объяснить с его помощью такие явления, как депрессия, некоторые виды неудовлетворенности собственными знаниями и навыками (например, хобби, которое обычно осваивают безо всякой практической мотивации) и т. д. Поэтому теория механизмов познания человека вскоре была дополнена импринтингом – запечатлением первых объектов реальности в виде образов, происходящим в период до полугода с момента рождения. Импринтинг подразумевает восприятие всего объекта в целом, как данного заранее – без разделения на информационные потоки от различных органов чувств и без элемента критики. Как бы нечто, схожее с юнговскими архетипами, только более предметное и ограниченное по времени усвоения конкретными рамками. Например, именно путем импринтинга дети усваивают раз и навсегда свою видовую принадлежность. Так что где-то в глубине души Тарзан всегда знал, что обезьянья семья для него – приемная…