Скрытый колдун рода Лаурус

С чего так повелось, Лавр не знал, но был осведомлен о цене на ткани этих цветов. Купить их себе могли позволить разве что очень состоятельные маги, проживающие в столице. Но те, по понятным причинам, на конфликт с Министерством не шли.

— Его Превосходительство рассказал мне о вашем последнем экзамене, Лавр. — Идущий рядом с Лавром Терн закончил беседу на ничего не значащие и ни к чему не обязывающие темы и перешел к темам более личным. — Жаль, конечно, но никто не застрахован от неудачи. И я рад, что Вы решили вернуться в Академию, чтобы вспомнить свои истоки.

Лавр вежливо кивал, не проникаясь благодарностью к чужим словам.

Терн заметно постарел, лишние морщины на его лице не ускользнули от внимательного взгляда колдуна. В его волосах стало больше седины. Во всем же остальном директор мало чем отличался от самого себя семилетней давности. Все такой же статный и подтянутый, уверенный в себе, что выражалось и в походке и в осанке, а так же в речи и в манере поведения. Здоровающимся с ним ученикам он отвечал сдержанной вежливой улыбкой, иногда кивком головы. Руки мужчина держал за спиной и шел по коридору как истинный хозяин, показывающий гостю свои владения.

— Я решил, — начал Лавр, поддерживая беседу, — что это самое оптимальное решение в сложившейся ситуации. Я был крайне расстроен своим провалом и больше не мог находиться в Министерстве. Простите, директор, если разочаровал Вас. Я ведь помню, как Вы были рады, когда ведьма Алых озер пришла забрать меня.

Лавр специально упомянул Марию в разговоре, понадеявшись хоть на какую-то реакцию со стороны директора. Может, он ничего и не знал о ней? Может зря Лавр обвиняет его в мыслях в сговоре с Эдгаром? Но Терн оставался внешне совершенно беспристрастным. Более того, при имени Марии он даже бровью не повел, даже не посмотрел на Лавра.

— Да, — протянул он вместо всего этого. — Как же давно это было. Профессор Рапоса так и не вернулась к нам. Вы что-то знаете о ее судьбе, Лавр?

У Лавра во рту закислило, как обычно это бывало, только стоило ему вспомнить о фамильярах Марии.

— Последний раз, когда я ее видел, она вместе с ведьмой Алых озер была в Министерстве. В те дни Его Превосходительство позволил мне участвовать в обряде, поэтому я много времени проводил с послушниками. А что было дальше, как мне кажется, Вы и так знаете.

— Да. Только ленивый не говорил тогда о нападении темных магов на Министерство, — произнес Терн, никак не ожидая, что услышав его слова, Лавр будто прирастет к полу, замерев на месте. — Что-то не так?

— Ч-что?.. Н-нет… то есть… Нападение? — повторил Лавр и покачал головой. — О чем вы говорите? Не было никакого нападения.

— Разве не было? — удивился Терн. — Я уверен, что в то время все только и говорили что о нападении группы темных магов, в число которых, к сожалению, входила и ведьма Алых озер. В ту ночь, Вы, скорее всего, об этом не знаете, Его Превосходительство вернул меня в Академию при помощи зеркал Дурмана, я должен был проверить безопасность Академии. К счастью, здесь все было спокойно. Я все надеялся, что профессор Рапоса вернется, дети так скучали по ней. Но она… Надеюсь, что ее дружба с ведьмой Алых озер не повела ее по неверной дорожке.

— И я всей душой надеюсь на то же самое, — выдавил из себя Лавр.

И они продолжили путь.

Лавр не знал, что за пределами Министерства сорванный праздник и разрушение Золотого зала представили как нападение темных магов, ведь в стенах самого Министерства всю вину повесили на одну лишь Марию. О других никто и никогда не говорил. Но раз все на континенте считают, что на Министерство напала группа темных магов, разве это не стало отправной точкой в разжигании конфликта между ними и Министерством?

Нет, Лавр незаметно мотанул головой.

Разумеется, занятие черной магией являлось незаконным и шло в разрез учений как самого Министерства, так и всех учебных заведений континента, основанных на этих самых учениях. Но черная магия, как и темные маги, существовали всегда, этого никто не скрывал.

«Как там говорилось на наших занятиях?.. Пойдешь против правил, и первородные запечатают твою душу», — вспомнил Лавр наставление профессоров, предупреждавших юных колдунов о последствиях их ошибок.

Охота за темными магами стала активно продвигаться Министерством лишь в последние несколько лет, не сразу после того, как Золотой зал был разрушен. Но до того момента Лавр никогда не слышал, чтобы тему черной магии и темных магов кто-то обсуждал так открыто, как это делается сейчас.

Может, виной тому был его юный возраст?

В подростковые годы не хочется задумываться над проблемами мира взрослых, и своих полным-полно. Но и такое предположение Лавр счел необоснованным, ведь он никогда не был обычным подростком.

«Говорили ли об этом на острове?» — попытался он вспомнить свою жизнь внутри семейной общины.