Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)

Весь вчерашний день провел в Центре и в полку. Проверил ход реализации указаний январской комиссии и организацию летной работы. Полк и его штаб вяловато устраняют недостатки в службе войск, а Центр (Кузнецов, Алексеев) мало помогает полку в налаживании образцового порядка в организации полетов. Так, 19 февраля генерал Кузнецов подписал приказ о летной работе, из 11 пунктов которого 6 не нужны, так как они повторяют содержание приказов и директив старших начальников, а остальные 5 просто вредны как противоречащие Наставлению по производству полетов и приказам Главкома ВВС и министра обороны. Пришлось отменить этот приказ.

Был на квартирах у Терешковой, Гагариной и Беляевой. Терешкова больна и уже четвертый день не выходит на службу. Ее общее недомогание, головокружения, повышенная нервозность и отсутствие аппетита свидетельствуют об ослаблении организма из-за больших перегрузок в работе, которые особенно возросли в последние дни февраля в связи с проведением Международного женского симпозиума. Валю очень нервирует вопрос об автомашине для поездок в Москву: штатной машины у нее нет, а машина, выделяемая Центром, из-за нераспорядительности Кузнецова не всегда надежно обеспечивает такие поездки (был случай опоздания Терешковой на симпозиум на сорок минут). По характеру работы Терешковой — председательницы Комитета советских женщин — вопрос обеспечения ее поездок должен решить ЦК КПСС (Б. Н. Пономарев), но пока работники ЦК занимаются только разговорами на эту тему. Придется мне написать письмо в ЦК с просьбой о кардинальном решении этого вопроса.

Вместе с Терешковой посетил Валентину Ивановну Гагарину в ее квартире. Втроем почитали дневники Юрия Алексеевича и решили, что публиковать их еще рано. Свои дневниковые записи Гагарин вел, начиная с лета 1961 года, в них много длительных пропусков, последняя запись датирована 23 марта 1968 года. Посоветовав Валентине Ивановне никому не показывать дневники, я передал ей семь денежных знаков, которые были в бумажнике Гагарина в момент его гибели (три ассигнации по 25 рублей, одна — десятирублевая, одна — трехрублевая и две — по рублю).

Потом я зашел к Т. Ф. Беляевой и передал ей постановление правительства о пенсионном обеспечении вдовы и дочерей П. И. Беляева. Мы договорились о переезде семьи Беляевых на жительство в Москву и о работах по созданию надгробия на могиле Павла Ивановича. Татьяна Филипповна охотно согласилась привлечь к этим работам скульптора Постникова.

При отъезде из Звездного встретился с Анной Тимофеевной Гагариной, приехавшей из города Гагарина по делам музея Юрия Алексеевича на его родине. Я приказал Кузнецову и Крышкевичу подобрать для музея экспонаты, документы, фотографии.

6 марта.

Имел сегодня очень серьезный телефонный разговор с секретарем Московского горкома партии А. П. Шапошниковой. Я предъявил Алле Петровне обоснованные претензии по поводу чрезмерной перегрузки Терешковой и проявленного по отношению к ней обидного недоверия. Терешкова уже шестой день испытывает сильное недомогание, а сегодня она должна была выступить на заседании Моссовета с докладом о дне 8 Марта. Врачи, учитывая состояние здоровья Вали, не только запретили ей поездки в Москву и выступления, но и настойчиво рекомендовали соблюдать постельный режим. Я переговорил с Валей и попросил ее строго выполнять все рекомендации врачей.

Вчера Шапошникова поступила бестактно: она послала к Терешковой на квартиру двух работников горкома, которые уговаривали Валю обязательно выступить с докладом, ссылаясь на то, что она утверждена докладчиком «на самом верху» и что у них нет другой такой «представительной фигуры» для выступления. В разговоре с Шапошниковой я дал ей понять, что она и ее подчиненные по меньшей мере не проявили чуткости к Терешковой. Я также попросил Аллу Петровну сделать все возможное, чтобы оградить Терешкову от чрезмерных перегрузок по работе в Комитете советских женщин. Шапошникова поняла всю сложность обстановки, отказалась от попыток заставить Терешкову выступить с докладом и обещала оказать помощь в ее работе.

7 марта.

Врачи доложили, что состояние здоровья Терешковой требует освобождения ее от работы и немедленного основательного лечения. Я дал распоряжение сделать все, что нужно для восстановления здоровья Вали, и при необходимости направить ее в госпиталь или санаторий. Вчера вечером я снова говорил с ней по телефону — Валя пытается бодриться, но даже по голосу чувствуется, что она больна. Ее особенно оскорбили подозрительность и недоверчивость Шапошниковой, подогретые неумным заявлением генерала Кузнецова. Оказывается, вчера в разговоре с Шапошниковой Кузнецов заявил буквально следующее: «Терешкову надо освободить от доклада, сегодня у нее день рождения, да и чувствует она себя неважно…» Вместо того, чтобы согласиться с требованиями врачей и сказать, что Терешковой из-за болезни нельзя выходить из дому, он посеял сомнение в истинных мотивах ее отказа от выступления с докладом.