Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)

Беседовал вчера в ЦПК с Шониным. После его полета на «Союзе-6» ко мне поступало много противоречивых сигналов о его поведении — Кузнецов докладывал, что Шонин много пьет, были аналогичные доклады и из других источников. Однако мои личные проверки пока не подтвердили ни одного из таких сигналов. Шонин недавно назначен начальником отдела военно-исследовательских космических кораблей, у него в подчинении до полусотни офицеров, в том числе 27 космонавтов. От того, как будет работать Шонин, в значительной степени будут зависеть наши военные исследования в космосе — тут мы не имеем права на ошибку. В результате беседы с Шониным у меня появилась уверенность, что из него может получиться неплохой руководитель, но для этого ему надо много помогать (меня настораживают его приятельские отношения с Титовым).

Сегодня руководство ВВС провожало в отставку двух заслуженных генерал-лейтенантов — Ф. С. Гудкова и Н. И. Сажина. Кутахов и другие товарищи очень тепло и сердечно благодарили Гудкова и Сажина за их почти полувековую работу в ВВС, желали им здоровья и поддержания связей со своими соратниками, а мне было грустно на этой прощальной церемонии. Гудкова я знал еще до войны, мы вместе учились в академии имени Жуковского, потом он был у меня начальником штаба дивизии и корпуса, а последние двенадцать лет мы работали рядом в Главном штабе ВВС. Ф. С. Гудков — блестящий штабной офицер, чуткий и отзывчивый товарищ.

19 марта.

Главком согласился с моим предложением послать в апреле Леонова в Японию, а Шаталова — на Кубу. У него были сомнения, посылать ли их в зарубежные поездки с женами, но по моему настоянию и этот вопрос был решен положительно.

Сегодня долго занимался проблемами создания космических тренажеров. Заслушал доклады Поповича и Клишова по плану разработки тренажеров для ЦПК. Утвердил план и строго предупредил генерала Фролова о необходимости настойчивее и энергичнее бороться за создание полного комплекса тренажных средств (пока что Фролов и его офицеры мало помогают Центру в решении этой важной задачи).

По моему поручению полковник Гусаров с группой специалистов в течение нескольких дней изучал состояние дел на Центральном экспериментальном заводе. Этот завод подчинен институту Рудного (Институту авиационной и космической медицины. — Ред.) и делает много полезного для разработки космической техники, но маршал Кутахов дал указание передать завод в управление ремонтных предприятий ВВС и перевести его на хозрасчет. Сегодня Гусаров доложил мне, что и перевод завода на хозрасчет и передача его в подчинение Мишуку принесут нам только вред: мы потеряем экспериментальную базу и почти ничего не выиграем в деле повышения зарплаты рабочим. Я говорил по этому вопросу с Рудным, Бабийчуком и Ефимовым, и мне удалось убедить их не соглашаться с передачей завода, правда, для этого пришлось взять на себя обязательство помочь заводу улучшить его финансовое положение и повысить зарплату рабочим и инженерам. Буду пытаться решить эту очень непростую задачу.

21 марта.

Полгода тому назад я представлял подполковника Терешкову к присвоению ей звания «полковник». Военный совет, рассматривавший это представление в октябре прошлого года (я в это время был на космодроме), отказал в присвоении ей очередного воинского звания. Такое решение следует признать ошибочным: Терешкова работает больше любого другого космонавта. В решении ЦК КПСС о назначении ее председателем Комитета советских женщин было записано: «Оставить В. В. Терешкову в кадрах армии и сохранить за ней все права летчика-космонавта СССР». По «Положению о космонавтах» Терешкова через один год и три месяца пребывания в звании подполковника имеет право быть представленной к присвоению очередного звания, а она ходит в звании «подполковник» уже около трех лет. Короче говоря, мы обязаны дать ей звание полковника — она вполне заслужила его своим подвигом, хорошей работой и отличным завершением учебы в академии имени Жуковского. Мне удалось убедить Ефимова и Мороза согласиться с присвоением Терешковой звания «полковник».