Читаем Скрытый смысл: Создание подтекста в кино полностью

БЕТ: Кэлвин...

КЭЛВИН: Не двигайтесь. Конни, улыбнись!

БЕТ: Кэлвин!

КЭЛВИН: Секунду! Улыбочку!

БЕТ: Кэлвин, отдай мне фотоаппарат.

КЭЛВИН: Нет, я еще не снял...

БЕТ: Отдай мне.

КОНРАД: Пап, отдай ей фотик.

КЭЛВИН: Я хочу сделать хороший снимок вас вдвоем.

БЕТ: А мне очень хочется снять нашу мужскую половину всю вместе. Дай мне фотоаппарат, Кэлвин. Пожалуйста...

КЭЛВИН: Сначала вас вдвоем.

БЕТ: Кэл?

КОНРАД (КРИЧИТ): ОТДАЙ ЕЙ ЭТОТ УРОДСКИЙ ФОТИК!

В конце концов Бет забирает фотоаппарат и фотографирует Кэлвина. А потом поспешно меняет тему.

БЕТ: Кто хочет есть? Я сейчас сделаю сэндвичи.

И снова Бет убегает от проблемы, которая стоит перед всем семейством.

Фотоснимок — это способ остановить мгновение. Как правило, счастливое. Но в этом фильме семью все время лихорадит, и съемка срывается.

Свое значение есть у штор, занавесей, вуалей. В «Бесславных ублюдках» Эммануэль, начиная разрабатывать план убийства нацистов в своем кинотеатре, опускает кружевную вуаль на шляпке. Начало заговору положено. План держится в тайне и останется в тайне до воплощения в жизнь.

Много занавесов и завес в «Последнем императоре», где они отделяют простонародье от императора и свиты.

Кольца часто фигурируют в фильмах с сильной мифологической составляющей. Во «Властелине колец» кольцо воплощает в себе древний договор о темной власти. Кольцо подчиняет сознание Фродо и отвращает от желания творить благо. Но если он преодолеет влияние кольца, зло потерпит поражение.

Кроме того, кольцо символизирует цикличность, преемственность, цельность — будь то отдельная личность, время года или цивилизация. Поскольку кольцо, как правило, обозначает статус владельца — обручальное, королевское, папское, — получение, ношение, снятие или избавление от такого кольца может содержать подтекст: принимает персонаж или отвергает определенную социальную роль или статус.

Сильным метафорическим смыслом обладает паутина, как в серии фильмов о Человеке-пауке. В «Человеке-пауке — 2» Мэри Джейн привязана в центре гигантской паутины, и Человек-паук подползает к ней примерно так же, как паук-самец во время брачного ритуала подбирается к избраннице.

Ключи нередко служат символом вступления в новую жизнь. Они могут означать инициацию, проникновение в храм знаний, отмыкание двери в сокровищницу тайн и возможностей. В фильме «Испортит ли успех Рока Хантера?» рекламщик добивается получения золотого ключа от мужского туалета, что означает подъем по карьерной лестнице, то есть, предположительно, шаг к лучшей жизни. Однако, добившись желаемого, он понимает, что это пустышка.

В первом фильме о Бэтмене вручаются символические ключи от города. В «Квартире» передают ключи от холостяцкой берлоги для встреч с любовницами.

Мистер Стивенс в фильме «На исходе дня» читает книгу. И его выбор многое говорит нам о том, что творится в душе у этого чопорного, вечно застегнутого на все пуговицы дворецкого. Выбор книги подсказывает, что и мистеру Стивенсу не чужды романтические чувства: он просто не знает, как с ними быть.

Мисс Кентон входит в его кабинет с букетом цветов в вазе. Застав дворецкого за чтением, она сперва спрашивает, не темно ли ему. Потом любопытствует, что же у него за книга. Он не сознается, захлопывает книгу, встает и закрывает обложку от экономки. «Что-то пикантное?» — высказывает свое подозрение заинтригованная мисс Кентон. Мистер Стивенс отступает в угол и оказывается в ловушке — экономка, подойдя ближе, пытается взять у него книгу. Она наседает, не слушая никаких отговорок, и в конце концов завладевает книгой. Экономка и дворецкий стоят почти вплотную друг к другу. Ее близость и манит, и пугает его. Он уже готов дотронуться до ее волос, и мы видим, как напряжены уголки его губ, потому что он одновременно и зажат, и жаждет прикоснуться. Наконец экономка открывает книгу и удивляется вслух.

МИСС КЕНТОН: Это же просто сентиментальная классика!

Не желая признаваться в своем интересе к романтике, Стивенс объясняет:

СТИВЕНС: Я читаю эти книги — любые книги, — чтобы развивать чувство языка. Так я повышаю свое образование.

«Ну да, конечно», — думает зритель в этот момент. Схожая реакция и у мисс Кентон: «Вот оно что. Понятно». Нам, разумеется, тоже понятно, и мы не верим ни единому слову.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы