Скрытый террор

Через день после похорон генерал Коста э Силва, назначенный военной хунтой на пост президента вместо Кастело Бранко, воспользовался этим для того, чтобы вообще запретить политическое движение под названием «Фронт», организованное Карлосом Ласердой с целью попытаться вернуть президенту полномочия, которых тот лишился в результате переворота 1964 года, в случае проведения новых президентских выборов.

В ответ на это Ласерда заявил, что запрет показывает, что режим Косты э Силвы представляет собой «военную диктатуру в худших латиноамериканских традициях». Однако этот выпад был нейтрализован властями, ответившими ему лишением прав. Режим обрушился с нападками и на американского посла Татхилла, когда стало известно, что тот встречался с Ласердой и выслушивал его горячие, хотя и несколько запоздалые, протесты против слишком тесных связей между правительством США и бразильскими военными.

К этому времени Жан-Марк уже включился в активную борьбу за реформу всей системы высшего образования Бразилии. В 1968 году студентами высших учебных заведений страны стали лишь 250 тыс. юношей и девушек, т. е. всего один процент от общего числа тех, кто в свое время пошел в первый класс. В мае того же года Жан-Марк и другие студенты объявили забастовку, требуя увеличения ассигнований на подготовку инженерных кадров. Вначале это выступление носило местный характер и было очень похоже на демонстрацию у кафе «Калабосо».

Стремясь заручиться более широкой поддержкой, Жан-Марк решил выступить по телевидению. В то время пресса и телевидение еще не подвергались жестокой цензуре, поэтому телезрители смогли увидеть аа своих экранах продолговатое и тонкое лицо Жан-Марка. В мягкой, но решительной манере он стал говорить о необходимости открыть двери университетов для бедных, увеличить размеры государственных субсидии и не допускать вмешательства правительства в университетские дела.

Последний пункт его выступления заинтересовал бывших профсоюзных деятелей, которые уже не могли выступать так открыто. В результате группа Жан-Марка была поддержана многочисленным и решительно настроенным отрядом рабочих. В конце мая студенты других факультетов призвали к более широким выступлениям протеста и проголосовали за проведение всеобщей забастовки. Однако, прежде чем объявлять о такой забастовке, студенты попытались вручить министру просвещения петицию со своими жалобами.

У входа в министерство студентов встретила полиция. Тогда они пошли за подкреплением. Вернувшись, они увидели, что к зданию министерства уже стянуто 20 тыс. полицейских со всего Ряо. Город замер в напряженном ожидании. Но настроение у всех было приподнятым. Водители беспрерывно подавали гудки, демонстрируя тем самым поддержку бастующим студентам.

Жан-Марк задержался в университете, где занимался организацией тыла. Подойдя с некоторым опозданием к зданию министерства, он почувствовал всю напряженность положения. По другую сторону площади, прямо напротив министерства, простиралась Синеландия — квартал, где находятся дорогие кинотеатры. Вся улица была запружена студентами и сочувствующими (их было тысяч семь). Не успел Жан-Марк дойти до своих товарищей, как они смяли полицейский кордон и захватили массивную лестницу министерства.

Жан-Марк забеспокоился: достаточно ли ясно студенты изложили свои требования? Взбежав на ступеньки одного из кинотеатров, он попытался было разъяснить толпе претензии студентов, но его услышали лишь немногие.

А тем временем полиция вызвала подкрепление и приказала всем расходиться. Большинство подчинилось приказу, но сотни три студентов осталось на месте. В суматохе и неразберихе был опрокинут и подожжен армейский джип.

Обе стороны с любом политическом споре знают силу и значение символа. Как раз в это время в Соединенных Штатах участники антивоенных демонстраций нашивал я себе сзади на джинсах американский звездно-полосатый флаг. Здесь же, в Бразилии, символом стал джип. Впервые за все это время участники студенческой демонстрации посягнули на армейское имущество. Жан-Марку показалось, что, увидев подожженный джип, солдаты совершенно растерялись. В момент поджога он находился в другом месте, но потом решил подойти к горевшей машине поближе и попытаться уговорить не в меру развеселившихся студентов разойтись по домам. Со стороны было ясно, что Жан-Марк — один из вожаков, поэтому, когда полиции и солдатам удалось наконец прорваться сквозь толпу, его тут же попытались арестовать.

Жан-Марк вырос в обеспеченной, а значит, привилегированной семье. В такой стране, как Бразилия, где классовые различия особенно велики, это обстоятельство давало ему возможность вести себя соответственно. Довольно высокий по бразильским стандартам, он расправил плечи и стал казаться еще выше. Когда к нему подошел малорослый и робкий полицейский, он представился офицером-резервистом бразильской морской пехоты. Импровизируя, он добавил: «Меня может арестовать лишь офицер морской пехоты в чине капитана и выше».