Скрытый ужас

– Ничто не задержит следующую фазу, – сказал Северин, – и новых нарушителей не будет. Если пленница – шпион или диверсант, как она намекает, то ее план не удался, потому что ее пленили. Когда ее хозяева – если они у нее есть, – поймут, что она не вернется, они уже не успеют сделать новый ход.

Билли улыбнулась:

– Ты очень уверен в себе.

Северин опустил руку.

– На данный момент вероятность успеха следующей стадии проекта – девяносто девять процентов. Если кто-то еще сможет войти в пустоту Бездны – у меня там целая армия, которая немедленно перейдет в состояние боевой тревоги.

– Ты говоришь, словно какая-то счетная машина.

Северин наконец улыбнулся:

– Спасибо за комплимент.

Билли подтянулась на цепях, отчего они скрипнули в потолочных крепежах.

– Ну, если все это «нерелевантно», как ты говоришь, тогда зачем я здесь? Если ты не собираешься меня допрашивать, почему я все еще жива?

– Заверяю, это исключительно временный статус, – сказал Северин. – Но ты снова ошибаешься. Пока ты релевантна. Более того, ты будешь очень полезна для предприятия.

Он схватил Билли за подбородок рукой в перчатке. Как и он сам, рука была маленькая, пальцы тонкие, с хрупкими костями, но в них чувствовалась сила. Билли сопротивлялась только миг, потом поддалась, позволив ему повернуть свое лицо в сторону. Почти привстав на цыпочки, Северин всмотрелся в Осколок.

– Чрезвычайно интересно, – сказал он, потом отпустил и отступил, в этот раз взглянув на Уванову. Затем его правая рука, наконец, обрела уверенность и махнула вперед, показывая на Билли.

– А если в пустоту есть еще один вход? – спросила его помощница, приближаясь к пленнице. – А если она воспользовалась не рунами, а… тем, что у нее в голове?

Она показала на Осколок. Билли инстинктивно отвернулась.

Улыбка Северина не вернулась. «Возможно, он израсходовал дневной лимит выражений лица», – подумала Билли. Но губы мужчины снова дрогнули, выдавая интерес, несмотря на внешнюю холодность.

– Интересное предположение, – сказал он. – Но оно противоречит всему нашему накопленному знанию. Может быть, сейчас и происходит возрождение примитивного волшебства, но пока не появилось ничего достойного упоминания.

Уванова отступила за спину командира. Заговорила тише:

– Но если это возможно? Что, если штука в ее голове – не низшая магия? И рука… Мы не видели ничего подобного. Она обладает высшей силой, я уверена. Это явно заслуживает изучения!

Северин буравил подчиненную глазами добрых пять секунд, потом резко и кратко кивнул.

– Доводы принимаются, – сказал он и указал пальцем в перчатке на лицо Билли. – Вырежьте это из ее черепа. – Быстрый взгляд на затронутую Бездной руку, потом на другую, снова обратно, и, наконец, палец, указывающий на волшебную конечность. – И отчлените это. Отправьте оба артефакта в мастерские для безотлагательного анализа. Я проинформирую инженеров. Вы слышали приказ, Уванова.

Помощница Северина щелкнула каблуками, потом двинулась к двери.

И тут дверь открылась. Уванова замерла на месте, едва не поскользнувшись на отполированном полу. Северин развернулся лицом к новоприбывшим.

Их было трое: двое мужчин и женщина, в травянисто-зеленых бархатных куртках и штанах блестящего, незамаранного белого цвета в тон белым кожаным патронташам, лежащим крест-накрест на груди. На мужчинах были высокие остроконечные шлемы из толстой красной ткани, с ремешками того же светящегося белого цвета под подбородком, на женщине, которая шла впереди, – кепи с круглым козырьком. У всех троих в набедренных кобурах красовалось по два пистолета.

Северин шагнул к женщине. Когда он заговорил, голос его оставался безупречно ровным и безупречно монотонным.

– Объясните свое присутствие, – велел он. – Я не посылал за помощью и не давал разрешения на это.

Женщина нахмурилась и вскинула подбородок.

– Я старший констебль Талли Корфилд. Вы должны передать пленницу службе Королевских морлийских констеблей.

Билли сузила глаза, наблюдая за разговором. Она, конечно, видела по прибытии сотрудников полиции, патрулирующих остатки Альбы, но не встречала их с момента проникновения на стройплощадку.

– У полиции нет полномочий на территориях компании «Левиафан», – сказал Северин, – согласно Королевскому ордеру от четвертого дня месяца Семян тысяча восемьсот…

В ответ на это старший констебль залезла в карман куртки и достала сложенный лист плотной бумаги сливочного цвета, запечатанной красным сургучом. Северин пару секунд смотрел на документ, прежде чем взять его. Изучив печать, он запустил палец под ее край и сломал сургуч. Начал читать, поднеся бумагу близко к глазам, несмотря на очки с толстыми линзами.

Уванова придвинулась к начальнику. Взглянула на трех констеблей, потом всмотрелась в бумагу через плечо Северина.

– Что происходит? – спросила она. – Что это?

Не глядя, Северин вздернул руку, сунув бумагу Увановой. Та взяла документ и прочла. Билли наблюдала, как она при этом шевелит губами.

Немного погодя Уванова взглянула поверх бумаги на старшего констебля.

– По Королевской прокламации?

Старший констебль кивнула; на ее губах играла легкая улыбка.