Скрытый во тьме (ЛП)

— Почему тебе так трудно принять, что никто никогда не вызывал во мне те же чувства, что и ты? Когда ты впервые взглянула в мою сторону, я почувствовал связь с тобой. Это превосходило все, что я когда-либо испытывал с кем-либо. А когда ты позволила мне прикоснуться к тебе, я был очарован. Я знаю, что ни с кем другим не испытаю того желания, что испытываю к тебе. Ни с кем. Никогда. Только к тебе.

— О… это не… я не так поняла, кажется… — говорю я, мои щеки покраснели. — То, как ты это сказал, сбило меня с толку.

Его черты смягчаются, и он смахивает с моего лица влажные от пота волосы.

— Прости, милое создание. Я не хотел тебя пугать.

Сердце замирает в груди, и я понимаю, что веду себя сейчас невероятно глупо, но что-то глубоко внутри меня говорит мне, что я должна доверять ему. Что он не желает мне зла.

Более того, мне кажется, что он хочет меня защитить.

Звучит нелепо, я знаю.

— Значит, я не только порочная, но и милая?

Он прижимается своим носом к моему, и я наблюдаю, как его глаза закрываются от этого соприкосновения. — Ты становишься для меня очень многим, Вай.

— Звучит серьезно.

— Так и есть.

— Ты когда-нибудь перестанешь пробираться в мои гостиничные номера и начнешь подходить ко мне как нормальный человек?

— Пока нет, — говорит он, касаясь моих губ

Я поднимаю подбородок, желая почувствовать больше его поцелуев. — Почему?

— Потому что ты не в безопасности, пока я не найду того, кто посылает тебе эти письма. Это лучший способ защитить тебя.

Я должна задать этот вопрос, потому что он меня беспокоит. Он меня беспокоит с тех пор, как мы были в Париже.

— Тебе не кажется, что мой телохранитель достаточно хорошо справляется с этой задачей? — я покусываю его нижнюю губу, надеясь дать ему понять, что я не сержусь, и мне действительно любопытно его мнение

Он открывает рот и тут же закрывает его. Я почти вижу, как в его голове борются мысли. Словно придя к какому-то выводу, он испускает громкий, быстрый вздох. — Будь осторожна с тем, кому доверяешь, Вай. Единственный человек, с которым ты путешествуешь, и которому я доверяю на сто процентов, — это твой отец. Он всегда защитит тебя.

— И почему ты так думаешь? Что такого сделал Грей, что вызвал у тебя такое недоверие? — у Джаггера сводит челюсти, и он отталкивается от меня. Вскочив на ноги, он шагает по моей комнате, уперев руки в бока. — Он… У меня такое предчувствие.

Я натягиваю ночную рубашку и сажусь в постели.

— Предчувствие? По-твоему, я не должна доверять лучшему другу отца и начальнику его службы безопасности, потому что у тебя плохое предчувствие? Джаггер, ты испорченных улиток в Париже объелся? что с тобой такое? — он бросает на меня взгляд через плечо и продолжает ходить по комнате

Я сужаю на него глаза и вскакиваю с кровати, встав перед ним. — Я знаю, в чем дело. Ты ревнуешь!

Он даже не удостаивает меня ответом, но на мгновение он замедляется, прежде чем он снова начинает вышагивать.

— Признай! Ты ревнуешь. Ты думаешь, что между нами что-то есть, да?

Джаггер снова поворачивается ко мне лицом, его зеленые глаза темнеют от чего-то не совсем злого, но все равно пугающего.

— Я ревную к любому мужчине, который смотрит на тебя так, как он, а ты вознаграждаешь его своими улыбками, смехом и прикосновениями. Каждый раз, когда я вижу тебя с ним, у меня скручивает желудок, и я испытываю неудержимое желание врезать кулаком по его идеально ровным зубам. Да, я ревную, но это никак не влияет на мое беспокойство относительно его намерений в отношении тебя.

Я открываю рот, чтобы возразить, что я чем-то вознаграждаю Грейсона, но это оказалось бы ложью. Последние несколько дней я наслаждалась его заботой и лаской. Мне было одиноко, и он оказался рядом.

— Ладно, справедливо. Но я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, что он не сможет меня защитить. Если ты действительно веришь, что мой отец всегда будет оберегать меня, а это так, то ты должен понимать, что он никогда не наймет того, кто не будет действовать в моих интересах

Я наблюдаю за ним, пока он обдумывает мои слова, и понимаю, что он все еще злится. Одна только мысль о том, что Грейсон может прикоснуться ко мне, выводит его из себя, до такой степени, что он готов пойти на убийство.

И я знаю, что должна бояться.

Но я не боюсь.

На самом деле, мне это нравится. Мысль о том, что кто-то настолько одержим мной, что готов пойти даже на убийство. Знаю, это не нормально, но сейчас меня волнует меньше всего

— Я уважаю твое мнение, но также должен прислушиваться к своему внутреннему голосу. Пока ты считаешь, что в безопасности, я не буду вмешиваться. Однако я все равно выясню, кто отправляет тебе эти письма.

Я глубоко вздыхаю, надувая щеки, и медленно выпускаю воздух. Очевидно, что от Джаггера я больше ничего не добьюсь, пока он не узнает, кто отправляет эти письма.

— Ладно. Договорились. — я заползаю обратно в постель и забираюсь под одеяло. — А теперь возвращайся в постель.

Его изумрудные глаза загораются, что делает его еще красивее, чем раньше.

— Ты хочешь, чтобы я остался?