Скрытый во тьме (ЛП)

— Нет, Грейсон, мне не нужна твоя помощь, — Вздыхаю я, недоверчиво оглядываясь по сторонам. — У меня и так дел по горло, — зачем ему это говорить? Неужели он не видит, что Джаггер вот-вот убьет его на хрен?

Грейсон на мгновение задерживает взгляд на наших руках и облизывает губы.

— Если он не выйдет из комнаты через две секунды, я убью его.

Мне не нужно видеть лицо Джаггера, чтобы понять, что он говорит правду. Ярость в его голосе говорит сама за себя.

— Уходи, Грейсон!

Он качает головой, словно в трансе, и отступает, закрывая за собой дверь.

— Это моя девочка. Чья это киска, Вай?

— Твоя, — стону я, когда он сильнее двигает во мне игрушкой.

— Только моя.

Его пальцы проникают в мой рот, когда я кончаю, заглушая его имя на моем языке. Я знаю, почему он это делает. Он хочет услышать, как я кричу для него, но он не даст Грейсону такого удовольствия. Я старательно сосу его пальцы, выгибая спину и крепко сжимая игрушку. Каждая эмоция, которую Джаггер вытянул из меня, высвобождается, оставляя мои бедра влажными. Я хватаю ртом воздух, пока каждая мышца дрожит после этого.

— Еще один раз, детка. Мне нужен всего один раз.

— Что? — шепчу я, когда он бросает фаллоимитатор на кровать и поворачивает меня к себе лицом. — Я не могу, Джаггер.

— Можешь. Выбирай, Милое создание. Как мне заставить тебя кончить в последний раз этой ночью?

Слезы текут по моему лицу, и я не знаю, почему я плачу. Думаю, в основном из-за перенапряжения, но я просто хочу, чтобы он был рядом со мной. Вот чего я хочу.

— Я знаю, ты не дашь мне свой член, детка, но… я хочу почувствовать, как ты прижимаешься ко мне. Пожалуйста, — говорю я, потянувшись к нему, теперь, когда мои руки свободны, я касаюсь пальцами его груди и спускаюсь ниже, туда, где между нами все еще ощущается его возбуждение.

— Еще раз на колени, маленькое порочное создание.

Я опускаюсь перед ним на колени, и его рука скользит по моей шее. Крепко сжав, он направляет меня вниз, пока мои губы не встречаются с кончиком его твердого члена. — Сначала возьми его поглубже. Дай мне почувствовать твой ротик, прежде чем ты сядешь ко мне на колени и потрешься об меня своей киской.

Блядь. Его грязные слова вызывают во мне то, что должно быть противозаконным. И, черт возьми, это то, чего я хотела всю ночь. Я не собираюсь упускать эту возможность.

Я обхватываю его губами, одной рукой держась за его основание, а другой — за бедро. Скользя губами по всей длине, я вбираю его в горло, и мне не нужно пытаться вызвать рвотные позывы, только чтобы поднять его эго. Мне трудно вместить его всего, но я сделаю это, чтобы услышать дикие звуки, которые он издает.

Его рука опускается на мой затылок, пальцы запутываются в волосах. Я отдаю контроль ему, позволяю ему использовать меня так, как ему нужно.

— Черт, как же хорошо, — говорит он, толкаясь глубже.

Я издаю мяукающий звук, когда он все сильнее и быстрее входит в мой рот. Мои глаза наполняются слезами, но я дышу сквозь них, заглатывая его огромную длину. Он тянет меня за волосы, отрывая от своего члена. Я смотрю на него снизу вверх и потрясена тем, сколько обожания светится в его глазах. Он говорит искренне. Джаггер совершенно очарован мной. А я — им.

Он медленно опускает меня на себя еще раз, и я сосу и двигаю языком, пока его глаза не закатываются. Когда он отстраняется от меня, его голос хриплый от желания. — Давай, оседлай меня и избавь нас обоих от страданий.

— Тебе не нужно просить меня дважды, — говорю я, забираясь к нему на колени и усаживаясь на него, наблюдая, как я скольжу своей щелью по его члену.

Блядь, это именно то, что я хотела.

Обхватив его за шею, я смотрю на его губы, на его глаза, мой взгляд блуждает по его лицу. Он еще ни разу не целовал меня. Я еще не ощущала его губ на своих, а его язык не боролся с моим за господство, и я отчаянно хочу этого.

Джаггер разрешил мне брать то, что я хочу. Я не беспомощное милое создание, которое ждет, пока мужчина сделает первый шаг. Будь я проклята, если я не из тех девушек, которые это принимают.

Я целую его, а мои бедра скользят по его члену, словно пробуя воду, прежде чем погрузиться в нее. Джаггер впивается пальцами в мою поясницу, а его язык ищет мой. Как этот мужчина может быть таким требовательным и в то же время таким открытым для удовлетворения моих потребностей? Он эгоистичен и самоотвержен, и я нахожу это таким сексуальным.

Я стону ему в рот, желая убедиться, что он знает, как хорошо мне с ним, особенно когда он открывается и целует меня в ответ. Не знаю почему, но у меня такое впечатление, что, сколько бы женщин он ни трахал, поцелуи — редкость для него.

Не потому, что он плох в этом, наоборот, черт возьми, он слишком хорош. Но поскольку он делает это так, словно это какой-то священный акт. Как будто поцелуй меня — это… таинство или обряд посвящения, которого он ждал всю свою жизнь.