Скучно не бывает!

Тут настежь двери все открыты,

в палаты двинулся старик.

Чу — конь у ставен бьет копытом,

а по дворцу несется крик.

Бегут стрельцы к царю в покои,

дворяне по полу ползут.

Царь удивился: "Что такое?

да что за ценность взял он, плут?"

А доложили — царь со стоном

все бармы на себе порвал,

у аналоя бил поклоны

и все к Всевышнему взывал.

Шептал сквозь слезы он негромко:

"Как обманул, смердящий пес!

Старик царевича в котомке,

как кошку, из дворца унес!"

3

Пусть царь в кручине слезы точит,

А мы — вослед за колдуном.

Вот скачет он под кровом ночи

вдоль деревень, объятых сном.

Луна пятном блестит немытым,

а ветер ели гнёт, сердит.

Вот высек искры конь копытом,

и вот по воздуху летит.

А лес качается скрипуче,

И от людей скрывает мгла

как выше сосен, ниже тучи

Колдун несется, что стрела.

Он явно рад своей удаче,

и по душе ему полет.

Царевич в сумке тихо плачет,

Колдун же весело поет:

.

ПЕСНЯ КОЛДУНА

Отберу судьбу-удачу,

обману, оболгу.

В черных тучах месяц спрячу

и в арбу запрягу.

Под копыта ночь течет

и огонь в груди печет.

Звезды, тучи да луна -

вот друзья колдуна.

Слава, почести, богатство

колдуну ни к чему.

Тайной властью наслаждаться

черный дух велит ему.

Черный лес впереди,

а огонь жжет в груди.

Черный бор, тишина -

вот жильё колдуна.

За минуты тайной власти

я плачу огнем в груди.

Мне покоя нет и счастья,

и никто добра не жди!

Под седлом черный конь,

а в душе горит огонь.

Пламя, ад, Сатана-

вот семья колдуна.

Я людишек в жаб зеленых

превращу, не снесу.

Только совы да вороны

будут в черном жить лесу.

Ночь со мной говорит

и огонь в душе горит.

Ни покоя, ни сна -

вот судьба колдуна.

.

4

Дни за неделями послушно

Летят, как листья на ветру.

Десятый год уже Ванюша

Живет в избе, в сыром бору.

Сперва малец рыдал с испугу,

кричал средь ночи и средь дня,

но пообвык, и кличет другом

теперь волшебного коня.

А конь-летун мечтал о воле,

ведь он свободным был рожден,

Но колдовством недобрым в поле

смирен и к службе принуждён.

Конь мудрым был и знал немало,

полезным обучал вещам.

К нему-то паренёк, бывало,

сбегал поплакать по ночам.

И слышал шепот свод конюший,

под мерный зуд ночной мошки,

как вспоминали конь с Ванюшей

былые славные деньки.

Деревья сонно шепчут что-то,

Над ними полная луна,

Тяжка Ванюшина работа:

он ученик у колдуна.

В избе стоит котел огромный

и в том котле кипит вода.

Огонь и днем и ночью темной

не затухает никогда.

Огонь гудит, вода играет,

да на полу лежит зола.

Царевич хворост собирает

и носит воду для котла.

Уже он в травах разумеет,

лес для него почти как дом,

хотя при колдуне-злодее

не смеет хвастать колдовством.

Чуть ночью соловьи засвищут,

из чащи вылетит сова.

Колдун с Ванюшей место ищут

где пьет росу разрыв-трава.

А утром вновь ведро без ручек,

и вновь за хворостом бежать.

И вновь старик: "Иди-ка, внучек,

пора учебу продолжать.

Почувствуй, будто очень злишься,

скажи "Я — ворон" десять раз,

и непременно обратишься

ты в птицу ворона тотчас".

И вновь работа как мученье,

уборка, хворост да вода.

И вновь колдун, под настроенье:

бормочет: "Ваня, подь сюда!

Ты палку видишь?" "Вижу, деда!"

"Ну, так пожуй вон тот цветок,

и этой палкой до обеда

маши, что силы, на восток.

А после палкой у колодца

напишешь "Дождь" пять раз подряд,

и дождь такой тотчас прольется,

что будешь сам ему не рад"

А то смеется: "Хочешь меду?

Вон, за избой колода тут.

Шепчи "мед, мед" и дуй в колоду.

И пчелы меду принесут"

Хоть впрок царевичу наука,

не любит Ваня колдуна.

А тот зовет парнишку внуком:

уж очень кровь ему нужна.

Колдун сто лет такую ловит,

в ней сила тайная жива.

Всяк день три капли царской крови

нужны ему для ведовства.

Вот кличет Ваню басовито

старик в избу, а средь избы

валун из черного гранита

лежит для черной ворожбы.

Дед надрезает Ване руку,

кровь капает под детский стон,

колдун же выгоняет «внука»:

заклятье в тайне держит он.

Но тонкий слух определенно

слов тайных ловит звук порой:

колдун бормочет исступленно:

"Открой грядущее, открой!"

Над бором ветры злые дуют

и филин ухает вдали.

Ванюша по отцу тоскует,

по доброте родной земли.

5

За полночь ветер в ставни рвался,

В углу избы храпел старик.

Ванюша к валуну прокрался

и ножиком по пальцу — чик!

Валун как будто закачался.

Сквозь храп и дикий ветра вой

Ванюшин голосок раздался

"Открой грядущее, открой!"

И голос грубый и суровый

звучит: "Свободным сможешь стать

как только вымолвишь три слова:

"Освобожден навеки тать"

Но шума было слишком много…

Колдун со сна хватает нож

Он на валун глядит с тревогой.

Орёт: "Ты кто? Ты, Ванька, что ж?

Да как ты смел его касаться?

Ты, от горшка едва-едва…

Ты, гад, надумал состязаться

со мной в науке колдовства?"

Напуган до смерти Ванюша,

в мозгах сплошной круговорот.

Чтоб только колдуна не слушать

Три слова колдуну орёт.

Колдун к царевичу рванулся

(а Ваня наш стоял столбом)

да в бороде своей запнулся

и грохнулся об камень лбом.

Раздался треск, упало тело,

вскипела в очаге зола.

И, будто птица отлетела:

колдун освобождён от зла.

Поплакал Ваня, но немного.

И, схоронивши колдуна,

уже собрался в путь-дорогу:

Там ждет родная сторона.

Но есть еще одна забота,

от страху не забыл едва:

Волшебный конь среди болота

прикован силой колдовства.

Творит царевич заклинанье

(подслушал как-то, был досуг)

и конь стрелой летит над Ваней