Скука Харухи Судзумии

— Ну, теперь всем понятно? Тандзаку будут двух видов — один для Веги, другой для Альтаира. Так что, пишите, что бы вы хотели, чтоб исполнилось через двадцать пять и шестнадцать лет.

Это просто полная чепуха. И сколько ж наглости надо набраться, чтобы загадывать сразу по два желания? К тому же, откуда нам знать, что мы будем делать через двадцать пять и шестнадцать лет? И чего желать? Пожалуй, самое лучшее — пусть без сбоев и крушений функционируют пенсионная и кредитная системы. Впрочем, если отправить такие желания, то Орихиме и Хикобоси будет весьма хлопотно. Они встретиться-то только раз в год могут. «Может, обратитесь с этим к вашим политикам?» — я б на их месте так и сказал бы.

Всегда этой девчонке приходят в голову всевозможные глупости. Что-то вроде белой дыры у нее в голове, что ли? Образ ее мыслей что, действительно откуда-то из космоса?

— Ну, я бы так не сказал, — встал на сторону Харухи Коидзуми и тихим голосом, чтобы слышно было только мне, добавил. — Конечно, слова и поступки Судзумии-сан эксцентричны, но, очевидно, что такое здравый смысл она очень хорошо понимает.

Коидзуми со своей всегдашней яркой улыбкой продолжил:

— Если бы ее мышление было ненормально, этот мир не был бы столь стабилен, а должен был бы представлять собой весьма странное место, подчиняющееся довольно необычным законам.

— Откуда тебе об этом знать? — спросил я.

— Судзумия-сан желает, чтобы весь мир стал необычней, а также обладает достаточной силой, чтобы этот мир перестроить. Ты и сам должен это знать.

Да уж знаю. Хотя и есть некоторые сомнения.

— Однако к настоящему времени мир еще не лишился своих оснований, а значит, здравый смысл она ценит выше собственных желаний.

— Возможно, пример и детский, — сделал вступление Коидзуми, — но, допустим, она захотела бы, чтобы Санта Клаус существовал на самом деле. Однако с точки зрения здравого смысла Санта существовать не может. Никем не замеченным проникнуть в запертый дом поздно ночью, оставить подарок и исчезнуть — по крайней мере, в современной Японии подобная сцена невозможна. Да и откуда Санта Клаусу знать, чего хочет каждый ребенок? Опять же, возникает вопрос недостатка времени для того, чтобы обойти дома всех детей в мире за одну ночь. Это физически невозможно.

Да кто вообще будет всерьез раздумывать над такими вопросами?

— Вот именно. Поэтому Санта Клауса и не существует.

На спор меня подбивало то, что принимать сторону Харухи мне было неприятно, поэтому я задал ему вопрос:

— Если все так, то, как и в случае с Сантой, не может существовать и пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов, разве нет? Что ж ты тогда тут делаешь?

— Для Судзумии-сан, очевидно, этот присущий ей здравый смысл, своего рода заноза. Им и отвергаются ее помыслы о мире, где сверхъестественные явления происходили бы чаще.

Но, в конце концов, недостаток здравого смысла все же перевешивает, так?

— Именно желания, которые она не сумела подавить и привели к появлению существ вроде меня, Асахины-сан и Нагато-сан, а также к наделению меня необычными способностями. Насчет тебя я, правда, не очень хорошо понимаю…

Не понимаешь и ладно. По крайней мере, у меня есть уверенность в том, что я, в отличие от тебя, обычный человек.

Вот только счастье это мое или беда, пока неизвестно.

— Эй, там! Хватит шушукаться! У нас серьезный разговор!

Наши с Коидзуми перешептывания вконец достали Харухи и она прикрикнула на нас, послав в нашу сторону гневный взгляд. Пришлось взять у Харухи карандаши с тандзаку и усесться за стол.

Харухи, напевая что-то себе под нос, водила ручкой, Нагато сидела без движения и глядела на тандзаку, а на лице Асахины отражалось затруднение, будто она решала задачу про волка, козу и капусту. Коидзуми, произнеся «Ну и дела…», склонил голову. Эй, ребята, чего тут серьезно раздумывать-то? Написать что-нибудь более-менее подходящее — вот и все.

…И уж, конечно, не надо говорить мне, что написанное и вправду исполнится!

Я, крутя в пальцах карандаш, огляделся по сторонам. Срубленный Харухи бамбук высовывался из настежь открытого окна, листьями свешиваясь наружу. Время от времени их тревожил случайный ветерок, и листья нарушали тишину свежим и спокойным шелестом.

— Ну, закончили?

Я обернулся на голос Харухи. На столе перед ней лежали тандзаку, на которых было написано следующее:

«Пусть мир вертится вокруг меня!»

«Хочу, чтобы Земля вращалась в обратном направлении»

Такое мог бы написать избалованный непослушный ребенок. Ладно бы это была шутка, но выражение лица Харухи, прикреплявшей свои тандзаку к бамбуковым листьям, было серьезней некуда.

Асахина милым аккуратным почерком вывела:

«Пожалуйста, пусть я научусь хорошо шить»

«Пожалуйста, пусть я научусь хорошо готовить»

Желания Асахины были воистину прелестны. Прикрепив тандзаку, она соединила ладошки, будто молясь на них. По-моему, она что-то не так поняла.