Скульптор

— Мама! — кричала в машине «скорой помощи» Кэти. — Ты была права, мама! Ты пыталась меня предупредить, но я не хотела тебя слушать! Прости меня, Стивен!

По дороге в больницу санитарам пришлось привязать Кэти к носилкам и ввести ей успокоительное. Постепенно приходя в себя, она прошептала Маркхэму, державшему ее за руку, то, что он уже понял:

— «Пьета», Сэм. Груди. Убийца использовал тело Стива для фигуры Девы Марии.

Прочитав «Спящих в камне», Сэм Маркхэм выяснил о «Римской пьете» все. Микеланджело сознательно изваял фигуру Девы Марии непропорционально большой по сравнению с Иисусом, чтобы добиться правильного зрительного взаимоотношения двух фигур. Агент также знал, что настоящая «Римская пьета» находится в соборе Святого Петра в Ватикане, поэтому, подчиняясь неосознанному порыву, поручил Салливан мобилизовать силы местной полиции и организовать наблюдение за всеми церквями в Род-Айленде, Южном Массачусетсе и Северном Коннектикуте, посвященных святому Петру. Но в глубине души Сэм Маркхэм сознавал, что дело не может быть настолько простым. Микеланджело-убийца не станет вот так раскрывать свои карты доктору Хильдебрант и ФБР.

Быть может, он, наоборот, стремится направить всех по ложному пути.

Так или иначе, но, прежде чем специальный агент Сэм Маркхэм сел в карету «скорой помощи», увозящую Кэти, у него хватило ума захватить из своего «шевроле» уже успевший обтрепаться экземпляр «Спящих в камне». Пока Хильди лежала в забытье, он, сидя у ее койки, лихорадочно перечитывал главы, посвященные «Римской пьете». Сотрудник ФБР узнал, что первоначально скульптура была заказана в качестве надгробия французским кардиналом Жаном де Бильером. Сначала она была установлена в часовне Святой Петрониллы, расположенной в южном трансепте собора Святого Петра, который кардинал избрал в качестве своей усыпальницы. Там «Пьета» находилась очень недолго, поскольку вскоре часовня была снесена. Впоследствии скульптура занимала различные места в соборе Святого Петра, а в середине XVIII века наконец оказалась там, где оставалась и по сей день, в первой капелле справа. Маркхэм передал всю эту информацию Салливан, однако поиски в Интернете не дали результата. Рейчел так и не удалось с какой-либо долей определенности связать эти подробности — святой Петр, Петронилла, усыпальница, кардинал Бильер и так далее — с каким-либо конкретным местом в Род-Айленде, точнее, во всей Новой Англии.

Вот почему Сэм Маркхэм чувствовал себя беспомощным. Ему казалось, что будущее неудержимо катится на него. Он отчетливо видел «Пьету», которую в самом ближайшем времени представит Микеланджело-убийца, зловещую скульптуру с женскими грудями, руками и головой, пришитыми к телу Роджерса на манер Франкенштейна. То, что Маркхэм узнал о процессе пластинации, убедительно говорило, что даже если преступник уже давно начал готовить материал для Иисуса и Девы Марии, у него все равно просто не хватит времени на обработку тела Роджерса. Однако нутро, интуиция, которой лучшие следователи-психологи доверяют больше, чем так называемым фактам, подсказывало ему обратное.

Да, Маркхэм понимал не только то, что он упускает что-то очень важное, но и то, что времени остается в обрез.

Ему была нужна Кэти. Она должна была прийти в себя и спокойно поговорить с ним.

В кабинет заглянул сотрудник местного отделения.

— Сюда едет Беррелл, — сказал он, и Маркхэм кивнул.

За дверью дежурили двое сотрудников отделения Провиденса. Сэм знал, что Беррелл обеспечит Кэти охраной со стороны ФБР. Это было очень хорошо, гораздо лучше наружного наблюдения, установленного за ней, о масштабах которого Хильди даже не догадывалась. Да, бюро вот уже почти целый месяц следило за каждым шагом доктора искусствоведения. За все это время ей ни разу по-настоящему не угрожала опасность, но Маркхэм испытывал стыд за то, что Кэти, помимо ее воли, использовали в качестве приманки.

Без этого никак нельзя было обойтись.

Но теперь все обязательно будет по-другому. Микеланджело-убийца лично для Кэти расправился с ее бывшим мужем Стивом Роджерсом. Он сознательно отобрал его для своей «Пьеты», несомненно желая выразить доктору Хильдебрант признательность за неоценимую помощь. Поэтому Сэм понимал, что теперь у Кэти нет иного пути, кроме как скрыться. Но надолго ли? Согласится ли она на это, когда до нее дойдет весь смысл случившегося? Маркхэм гадал, как часто она втайне хотела, чтобы Стив Роджерс попал под машину, провалился под лед или размозжил себе голову. Сможет ли Хильди простить себя, когда-либо избавиться от чувства вины за свою причастность к смерти бывшего мужа?

Глядя на лицо Кэти, освещенное приглушенным светом ламп больничной палаты, Маркхэм думал о своей жене Мишель. Он хотел избавить Хильди от боли, развязать крепкие веревки, удерживающие ее в койке, просто подхватить любимую на руки и унести прочь от всего этого.

Затем Сэм представил себе Стива Роджерса, привязанного к кровати, к стальному столу, на котором его, по-видимому, прооперировал Микеланджело-убийца. Здесь он испустил последний вздох под пристальным оком видеокамеры.