Скульптор

— Или же поля располагаются таким образом, что создают пространство, повторяющее структуру и свойства магнита…

Углубившись в спор, они не заметили, как растаяла проекция Кости и как Муха покинул музыкальную комнату.

* * *

Не сговариваясь, пилоты оказались в рубке. Впрочем, кода до неё добрался Мухаммед, прозрачный командир уже ждал его на боковом экране.

— Направо или налево?

— А разницы? — Мухаммед тяжело опустился в кресло второго пилота.

— Тогда направо. Во славу земного фольклора. — Костя шевельнул рукой, и корабль принялся плавно разворачиваться.

— Зачем рукой шевелишь? Аэлита так не делала.

Вопрос застал Костю врасплох — до того момента он даже не подозревал, что, управляя кораблём, делает те же жесты, которые используются в нейроимпульсной панели управления.

— По привычке. Вроде как я всё ещё человек.

— А кто ты ещё? Человек и есть. Понятно, что Юрий Валерьевич — мозг, но всё знать не может, и вытащить тебя не в состоянии. Вернёмся домой — там ребята разберутся, как тебя обратно в тело припаять. — Муха нахмурился, соображая что-то, затем просиял. — Костик, а ты в курсе, что ты рецепт бессмертия изобрёл?

Не рассматривавший проблему с такого ракурса, Константин сперва даже не понял, о чём речь.

— Я? Изобрёл рецепт бессмертия?

— Ну да. Понятно, что когда ты молодой и здоровый, хочется жить в своём теле. А всяким тяжёлым инвалидам и старикам, им киборгом нормально будет. Всё лучше, чем разваливаться по кусочкам. Я бы точно не отказался.

Наконец вся практическая польза случившегося дошла и до Кости.

— А ведь ты прав, Муха. Может, конечно, оказаться, что обязательно нужен переход через барьер. Но ведь, если мы вернёмся, если Власов прав, то и это будет отработано.

— Ты веди на всякий случай что-то типа дневников. Типа «захотел пожрать, приготовил себе пару электронов в ароматном соусе».

Пилоты громко расхохотались. Они уже практически продолжили составление возможного дневника Кости, но в рубку вошли Людмила и Юрий, в чьём присутствии это было никак невозможно.

* * *

То, что с направлением Костя всё-таки ошибся, выяснилось только через три дня. Когда Юрий, мелком осмотрев очередной отчёт о плотности материи и её взаимодействии с кораблём, задумчиво сказал:

— А ведь через много-много лет вокруг нас могла бы получиться звезда. Жаль только, что мы бы этого уже не увидели.

— Протонов же слишком мало. Вы сами говорили.

Костя, после недавнего разговора с Мухаммедом практически пришедший в себя, беззвучно хрюкнул в прозрачную руку. Муха, впервые осмелившийся возразить Юрию, выглядел так, словно сам не очень понимал, как осмелился что-то сказать.

— Было мало, теперь достаточно. Понятно, что я в принципе прав, и нам нужно двигаться в противоположном направлении, но это уже частности. Только вообразите себе, парни: вокруг нас сейчас вращаются миллиарды частиц. Если бы они умели думать, в их маленькой Вселенной мы были бы неосмыслимо большим источником тепла и движения, намного более сакральным, чем Солнце для наших далёких предков. Некоторые привели в движение мы непосредственно, некоторые — получили импульс от тех, первых. Некоторые из них движутся по траекториям, схожим с планетными, некоторые — по более прихотливым и сложным орбитам. Возможно даже, там уже родились нейтроны и — совсем маловероятно, конечно, — ядра дейтерия и гелия. Думали ли вы когда-нибудь, что станете той силой, которая, пусть даже только в теории, сможет запустить вселенский маятник творения?

Чтобы найти точку, в которой плотность вещества равна нулю, «Вестнику» понадобилось восемь земных дней. За это время Юрий Валерьевич и Людмила успели несколько раз разругаться в пух и прах, строя предположения, куда корабль выкинет на сей раз; Муха под руководством Кости принялся изучать азы игры на гитаре, ну а сам Костя почти привык воспринимать своё состояние, как некий невероятно важный эксперимент по достижению человечеством бессмертия. Ему всё ещё было безумно тяжко и страшно чувствовать себя неким вездесущим и бесформенным существом, но наличие какой-то, пусть даже призрачной, цели, ощутимо облегчало бремя подобного бытия.

А в медкапсуле появился журнал наблюдений, в котором Люда тайком фиксировала изменения жизненных показателей Костиного организма, отдельно отмечая всевозможные колебания, которые могли бы быть связаны с действиями самого Кости. Ибо понять, насколько сильно состояние личности командира связано с состоянием его тела, можно было или так, или затребовав у капсулы нужный отчёт. С отчётом, конечно, было бы проще. Но и Юрий и Люда очень надеялись, что сам Константин ещё не сообразил, насколько хрупка его жизнь на самом деле, и сообщать ему об этом, запрашивая отчёт, совершенно не собирались.

— Пустота. Что будем выкидывать на сей раз? — Власов, последние несколько часов не спускавший глаз с экранов, успел сделать правильный вывод на несколько мгновений раньше, чем даже Костя.

— Контейнеров же больше нет? Можно было бы пожертвовать парочкой яблок, символизма ради. — Людмила мечтательно улыбнулась.