Скульптор

— Еду не трогаем. Мы не знаем, куда нас вышвырнет отсюда. — Бесплотный голос в динамиках почему-то замолчал. Потом продолжил, причём все космонавты отчётливо услышали смущение в интонациях командира. — У нас есть несколько небольших зондов — килограммов по семьсот каждый. Думаю, одни из них можно было бы использовать следующим образом: найти нужный гиперон на чём-нибудь совсем мелком и бесполезном вроде листа бумаги, запрограммировать зонд доставить бумагу на нужное расстояние от корабля, а затем отправиться в точку с максимальной плотностью вещества — нам она известна. И вращаться там, пока энергии хватит.

Космонавтам понадобилось несколько секунд на то, чтобы осмыслить предложение командира, затем Людочка захлопала в ладоши, а Мухаммед рассмеялся. Перспектива продолжить творение отдельно взятой Вселенной выглядела очень заманчиво.

— Командир, я против. Мы точно не знаем, как именно наличие тут серьёзного и очень долгого источника энергии скажется на свойствах здешнего пространства. Рисковать уничтожением или искажением собственной Вселенной ради создания новой я бы не стал. В конце концов, мы просто не доживём до того чудного момента, когда тут появится кто-нибудь, способный возносить нам хвалу и петь «Осанна».

— Вы правы. Тогда начинайте выкидывать стулья.

Нужный квант обнаружился уже в третьем стуле, так что теперь количество мебели в кухонном отсеке в точности соответствовало количеству космонавтов, способных на ней сидеть.

Они снова собрались в рубке, отключили Константина и долго-долго ждали, пока закончатся пять минут отложенного старта.

И на этот раз гиперонный переход сработал как надо.

Безымянная

— Надо вас как-то назвать. Может быть, ничтожествами?

Роланд, который уже три часа дежурил перед экраном, транслирующим происходящее в загончике, принялся разговаривать со своими «подопечными» исключительно от скуки. Аборигены далёкой и неизвестной планеты, живущей по каким-то собственным вариациям фундаментальных законов мироздания, представлялись ему ну совершенно не такими. Где, спрашивается, обилие плоти, когтей и зубов? Где чудовищные традиции и обычаи, от которых надо срочно отучить не осознающих собственной жестокости созданий? Где хотя бы мудрые и высокодуховные создания, шагнувшие так далеко по пути собственного развития, что больше не нуждаются в физических телах? Нет их. Только два прозрачных «платочка», жадно бросившиеся на первую порцию кофейной гущи, помедленнее — на вторую, и презрительно проигнорировавшие третью. Не инопланетяне, а оскорбление какое-то.

— Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет. — Кристина плюхнулась на пол рядом с Роландом. — Короче, Шекспир бы с тобой не согласился. Достали?

— Сил моих нет. Серёга бы хоть разрешил чем-нибудь новым в них кинуть, всё веселее было бы.

— Судя по радостным крикам, которые я слышала, проходя мимо технического отсека, они с Землёй наконец-таки придумали, как сделать подходящий для них контейнер внутри корабля. Скоро ловить пойдём.

— Да что их там ловить? Кинул чем-нибудь сложносоставным — подлетели. Они же даже своих вытащить не пытаются!

— Как говорит Сергей: «На таких уровнях организации материи об осознанной взаимопомощи речь не идёт».

— Глаза б мои этот уровень не видели. Где хотя бы Змеи?

— Быть может, там же, где сейчас «Вестник». — Кристина прикрыла глаза. — Надеюсь, с ребятами всё хорошо, где бы они сейчас не были.

— В общем, ты как хочешь, а я иду к Сергею и связываться с Землёй, если понадобится! «Вестник» пропал неизвестно где, у нас еды не больше, чем на несколько месяцев, а мы тут прохлаждаемся, ждём, пока станет понятно, как функционируют чудики, которых мы тут нашли! Непростительная трата времени!

— Иди, я покараулю. Если отпустят — я с тобой.

Долго спорить не понадобилось. Выслушав все аргументы Роланда, Сергей кивнул, предложил попробовать использовать для передвижения компактный батискаф, и попросил быть осторожнее.

* * *

Первым делом Роланд полчаса покружил на батискафе над «Дружбой» — он был совершенно не уверен в том, что неведомая приземляющая установка не отреагирует на объект, движущийся в пяти километрах над «землёй». И в том, как машина, предназначенная для подводных исследований, будет вести себя в странных условиях Безымянной. К счастью батискаф не пришлось даже перенастраивать — он легко плыл сквозь такую же густую углекислотную туманную «жидкость», как и та, что окружала корабль, и давал вполне приличные тридцать километров в час. Роланд даже ухитрился частично решить проблему видимости, прикрутив к передней части батискафа три мощных прожектора. Теперь с пяти километров вполне можно было разглядеть очертания человеческой фигуры.

Так что земляне отправлялись исследовать Безымянную в самом приподнятом расположении духа, всерьёз надеясь разгадать хотя бы одну из загадок планеты. И даже лёгкое чувство голода, ставшее уже почти привычным за последние несколько дней, не сильно омрачало их настроение.