Скульптор и Скульптура

Чем дольше его слушал Сергей, тем больше убеждался в своей внутренней уверенности, что есть только одна правильная волна настройки — это настройка на Бога, всё остальное помехи.

Бога дал нам энергию, чтобы она приводила в действие материю, например, руки, которые должны крутить эту ручку настройки приёмника на Бога.

— Но, если нам энергия дана для настройки нашего сознания на приём Бога, — размышлял Сергей, — тогда почему мы так бесцельно из поколения в поколение расходуем нашу энергию то на тяжёлую работу ударных будней, то на войны, то на другие передатчики и видеотрансляторы. Хотя ответ очевиден, всё это для того, чтобы «руки просто не доходили» до настройки на Бога, чтобы в конце каждого своего дня ты просто падал без чувств, без желаний и без вопросов. Бог едва ли хотел, чтобы Адам и Ева добывали хлеб свой в поте лица своего. Скорее всего, это направление задал им Змей. Ведь если присмотреться, то Бог дал людям для возможности настроить своё сознание на него явно избыточную энергию. Но как она расходуется. Люди в едином «порыве» гоняют мамонтов, затем пашут землю, затем строят индустрию, затем повергают себя в страшные войны, затем все мирятся и даже пытаются дружить. Они делают всё, но толпой решая текущую проблему, забывая о главном, о своей божественной энергии и о том, для чего она дана. Но кто составляет толпу, кто создаёт образ толпы…

Глава тридцать первая Образ

Образ, образование. Не бывает хорошего образования или плохого. Человек либо научился мыслить образами, либо нет.

Сергей ещё в школе задумался над тем, почему его бабушка, всю жизнь прожившая в деревне и никуда из неё не выезжавшая, не умеющая ни читать, ни писать, знает ответы на все его вопросы. А он Серёга, «образцово–показательный» ученик, ежедневно посещающий школу и выслушивающий нескольких учителей, так ничего и не знает. Хотя писать и читать его научили.

Озарение наступило лет через двадцать после окончания школы, а затем военного училища, а затем военной академии. Сергей приехал на школьный вечер встречи и увидел почти всех своих одноклассников. Он был удивлён тем, что те из них, кто плохо учился в школе, особенно девчонки, сохраняют свою красоту, радуются жизни, а те, кто учился добросовестно, часто из последних сил, грустны, унылы и жутко как состарились.

Сергей впервые отчётливо ощутил то, насколько неправильно школьные учителя расставляли акценты над тем, что такое хорошо и что такое плохо. Хорошей девочкой считалась непременно отличница, а мальчиком хорошист.

Мальчишки в Серёжкином классе учились хорошо, а те, кто получал тройки, были просто заняты другими делами, в основном техническими видами спорта. Их не угнетали никакие оценки, они мотались по соревнованиям, были веселы, если, конечно, не спали на уроках. Сергей принадлежал к их числу. Он вспомнил, как пропуская по две–три недели занятий, возвращался в школу и начинал зевать, а то и просто спать на уроках, когда к доске вызывали какую–нибудь его одноклассницу, и та со страдающим лицом пыталась что–то говорить.

Сергей всегда удивлялся полной, как ему казалось, бестолковости своих одноклассниц. Ему самому достаточно было на перемене пробежать домашнее задание и за счёт кругозора и «личного мастерства» рассказать что угодно и о чём угодно. Его часто «заносило не в ту степь», учителя его постоянно возвращали к заданному вопросу, но так и не могли понять, знает он ответ или нет. Но он не молчал, и это было фактом. Раз не молчит, значит кое–что знает. Раз знает, значит может быть оценен, а раз мальчишка, значит можно поставить авансом и «хорошо», ибо всё равно «оболтус».

А девчонки в основном молчали. Они краснели, бледнели, сжимали руки и ловили ртом воздух, как рыбы, выброшенные на берег. И вот, через двадцать лет, Сергей увидел, что собственно так всё и происходило. Школьная доска отрывала девчонок его класса от их мира. Они действительно становились рыбками, оказавшимися на суше, да ещё рядом с котелком для ухи.

Сергею стало понятно, почему так редки школьные браки. Мальчишки просто сторонятся своих, как им кажется, не очень умных одноклассниц, им же неизвестно, что в соседнем классе происходит абсолютно то же самое. А умные девчонки точно так же шарахаются от своих «шалапаистых» мальчишек. Образ хорошего человека уже создан учителем.

Сергей вспомнил любимую фразу своего отца: «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок». На вечер встречи он принёс много бутылок шампанского, чтобы споить «к чёртовой матери» весь свой класс. Одноклассники с радостью поддались его уловке, и пили, практически не закусывая. Девчонки, ставшие симпатичными женщинами, разрумянились и, судя по всему, готовы были вновь пройти и «Крым и Рым».

Сергей уже давно был разведён и жил один, но он никак не мог уловить причину, разрушившую его семейную жизнь. И только сейчас она ему открылась. Ошибка была в создаваемых образах.