Скульптор и Скульптура

Для этого и посадили на «царство» самых худших и жадных из всего имеющегося чиновничьего сброда — наследства прежней империи. Первым правителям повезло. Пока СССР оставался могущественной державой, первым лицам империи весь «загнивающий» капитализм «отслюнявливал» огромные взятки за развал «социалистического лагеря». Одноразовые «пособия» доходили до 300 млн. долларов в одни руки. Теперь же, с развалом империи, капитализм потерял к этим первым лицам всякий интерес. Но слух о «халявном башеле» уже прошёл, и наверх власти полезли все кому не лень. Но, оказалось, что наверху только разруха, впрочем, как и раньше, и никаких подаяний. Но Иван видал и не такое на своём веку, потому верил в Россию, даже в Россию, где не осталось ничего святого.

И в этот раз, качаясь на облачке сигаретного дыма, он понял, пора настала, надо «оторвать» от затянувшегося отдыха одного из своих друзей, не боявшегося сильных перегрузок, подъёмов и спусков.

Конечно, спуски назвать отдыхом трудно, но и «рулить» тут, в низине, тоже необходимо. Друг Ивана был человеком осторожным. Он знал, любил и чтил историю. Он всех допускал к спуску, но почти никого к подъёмнику.

И теперь Иван думал, что пора бы с ним встретиться, обсудить замыслы «наших друзей» и наметить свои. Пора настала страну поднимать.

Глава сорок вторая Переходный период

События, описанные выше, это дела внешние. Внешние дела от внутренних отличаются кое–какой пристойностью, этикетом. С внутренними делами всё намного проще. Пока обсуждались внешние дела, на остров для решения внутренних дел мчалась новая ватага из оставленных и забытых в стране опыта членов правительства.

Мчалась она на огромном крейсере с целью совершения дворцового переворота. Новой ватаге, как и прежней, очень всё хотелось поделить и присвоить.

Демонкрат, увидев подплывающий крейсер, ощетинившийся пушками и ракетами, ужасно расстроился и сказал Пирату: «Это по твоей части». Пирату было всё равно. Он тысячелетиями сеял хаос и ещё помнил времена бамбуковых палок и каменных топоров. До возникновения динамита войны не беспокоили Скульптора. А Скульптор не беспокоил Пирата.

Пирату доставляло огромное удовольствие наблюдать, как народы колошматят друг друга палками, машут мечами и взрывают бочонки с порохом. Наиграются народы, настучат палками по головам, отдыхают. Народы отдыхают, пока головы гудят, и Земля–матушка не сильно страдает. Конечно, Скульптор переживал, видя, как лучшее из его творений хватает камень и бьёт им по голове другое его же творение. Но как иначе проверить качество и крепость скульптур, как не каменюкой по темени.

С появлением динамита, а особенно атомных бомб, ситуация сильно переменилась. Людишки получили несомненное облегчение — взрыв и только тени, никакого гудения в голове, ибо нет её. Но Земля стала страдать ужасно. Мало того, что её разоряли веками, выкачивая нефть, газ, добывая руды, вырубая леса, так теперь её ещё и взрывали, копали, отравляли. Это было свыше её сил и понимания. Она стала стряхивать с себя людей, как собака блох. Ураганы, торнадо, смерчи следовали один за другим.

Страдания Земли не могли оставить Скульптора равнодушным, и Он запретил Пирату сильно хулиганить. Но Пират любил дым баталий, крики атакующих друг друга ватаг, груди полководцев, увешанные медалями. Был у пирата ещё один весомый аргумент. Он очень любил своего попугая. А попугай любил баталии больше Пирата. Он буквально заходился в истошном крике: «Ура! Алла!», или просто матерно ругался, чем раззадоривал обе стороны. Как тут было птичку не порадовать.

Пират, видя, что мощь, в виде крейсера, может утопить весь остров, на всякий случай утопил его. Всю команду с крейсера выбросило на берег прямо рядом с пищалями, шпагами, бочонками с порохом. В самом деле, не лишать же себя и попугая удовольствия, хоть от маленькой, но баталии.

Пират в последнее время путался в определениях, даваемых людям своим зверствам. Война, локальный конфликт, террор. Ватага, прибывшая на крейсере, более всего походила на террористов, особенно вооружившись пищалями, а островная ватага походила на заложников, правда сразу с выкупом.

Так как крейсер совершенно неожиданно ушёл на дно, то те, кто плыл на нём, решили, что островитяне хорошо подготовились и применили новое оружие, которое видимо тоже раскопали. Они рассыпались по берегу цепью и стали целиться в грибок «МАГдональдс». Демонкрат окончательно расстроился от видимого факта так бездарно загубленной демократии и заплакал.

Пошёл сильный проливной дождь. Особенно сильно он лил над ямой. Вода стала заполнять яму, а вместе с ней всплывали на поверхность и все желающие. Сначала всплывать без демократических сокровищ никто не хотел, но в итоге желание жить оказалось сильнее, и все облегчённые всплыли и выбрались из ямы. Они долго жмурились, хотя солнце было закрыто тучами. Вдруг грянул залп. Это ватага вновь прибывших членов правительства пристреливала пищали.