Скульптор и скульптуры

Он вспомнил, как до своих пяти малых лет, мама брала его с собой в баню, в женское отделение. Он вспомнил, как сидел в этой бане, в большом тазу и всецело был занят «речным буксиром» и пусканием мыльных пузырей. Но, мир не без добрых людей. Периодически к нему подходила какая-нибудь, абсолютно голая мамина знакомая и игриво говорила: «Ой какая девочка». Такого обращения маленький Надеждин стерпеть не мог. Он переставал пускать мыльные пузыри, и крепко держа свой речной буксир в руках, поднимался в тазу, и обиженно говорил: «Я не девочка. Я мальчик». «Паспорт» был на лицо. Надеждин с детства хотел быть мужчиной. Наверное, у него получилось. Посмотрим, как он будет жить дальше….

Глава 36

Пел и я когда-то далеко
И теперь пою про то же снова,
Потому и дышит глубоко
Нежностью пропитанное слово.

Если душу вылюбить до дна,

Сердце станет глыбой золотою,
Только тегеранская луна
Не согрет песни теплотою.

Я не знаю, как мне жизнь прожить –

Догореть ли в ласках милой Шати,
Иль под старость трепетно тужить
О прошедшей песенной отваге?

У всего своя походка есть:

Что приятно уху, что – для глаза.
Если перс слагает плохо песнь,
Значит он вовек не из Шираза.

Про меня же и за эти песни

Говорили так среди людей:
Он бы пел нежнее и чудесней,
Да сгубила пара лебедей.

Итак, начнём всё сначала. Надеждин вдыхал и выдыхал. У Надеждина бывали подъёмы и спуски. Он карабкался на вершину мудрости, но взять её, с ходу, не смог. Простим ему это. Не он один. Иисус Христос тоже много ходил по миру, прежде чем нашёл тот народец, который вернул его Богу. Мохаммеду повезло больше. Труден путь святости. Но, это единственно правильный путь среди тьмы к свету.

Странно устроен мир. Просыпается утром очень плохой человек, просыпается от падающих на него светлых и радостных солнечных лучей. Со стороны может показаться, что вот оно счастье. Лучик Солнца освятил творение Божье на Земле! А на самом деле, этот лучик просто высветил тёмное пятно на чистом лике Земли. И таких пятен, видимо, не видимо. Это и православный – банкир, и военный – миротворец, и полицейский – гуманист, и справедливый судья, честный вор и прочий ходячий анекдот. Хорошо если оттого, что «некуда больше деться», а если по убеждению. Вот вам и ад.

Надеждин сбежал из всех этих рядов «оборотней в пагонах». Он верил в Святую Русь, как часть земной суши, но не верил в святость тех, кто по этой суши ходил и гадил. Он пил, так как знал, что те, кто пьют, многого не накопят, да и господь их вовремя прибирает. Он пел, так как слышал, как поют птицы, и был солидарен с ними. Зачем ныть, когда можно петь. Он любил весь мир и все тёмные пятна на нём. Иногда от любви Надеждина тёмные пятна становились серыми, а это уже был большой прогресс для них, а Надеждину, маленький плюсик, там, на самом верху. Но, сразу взять вершину мудрости и осчастливить человечество, хотя бы русскоязычное, новым выдающимся трудом, Надеждину не удалось. Его собственная надежда разбилась об айсберг реальной действительности. Вершина оказалась значительно выше уровня духовности Надеждина. Знаний ему хватало, а с духовностью были проблемы. Вокруг него тоже были апостолы, но и соблазнов для них прибавилось. Угроз стало значительно больше. Они собирались в команды и толпы, поэтому всё время сбивались с пути.

Только Надеждин упорно карабкался, хотя и он, как и первые модели компьютеров, часто давал сбой. Он никак не хотел понимать того, что дотошность также плоха как и разгильдяйство. Ну, соедини ты Святую Русь со святыми людьми, слейся в экстазе с властью, ибо управляя святой землёй и святыми, живущими на ней, она даже в самом никчемном виде, свята по определению. Так нет, Надеждину подавай всё по отдельности. При таком подходе, какая голова выдержит перегрузку отделяя матросов от салаг, семечки от шелухи. А уж если замахнулся на тех, кто ими управляет, кто их клюёт, тогда всё, совсем «капут». Но «капут» это не то слово, которым можно было запугать Надеждина. Он с детства знал, что «Гитлер капут» и вообще всем тем, кто «за бугром» – капут. Но шли годы, «забугорные» народы жили всё лучше и лучше, а в болоте Надеждина только менялись лозунги и вожди. И здесь был главный стык неясности.