Скульптор твоего тела

Баня была обычная, деревенская. И парилка, и помывочная — все в одном флаконе. Когда мы зашли, Вилора уже лежала на верхней полке задом кверху в мареве дрожащего от жара воздуха. Там, наверное, была самая жара.

— Попаришь меня, Олег? — с едва заметной игривой ноткой в голосе спросила она. — Надо сразу проверить, не придется ли тебя еще и этому обучать.

— Догадалась? — спросил отец, присаживаясь на нижнюю полку.

— Сейчас от меня всем только одно и надо, — хмыкнула она. — Не то, что раньше. Ну, ничего, Скульптор слепит так, что будет лучше прежнего. Правда, Олежка?

Я понял, что краснею и, зачем-то откашлявшись, как мог солидно ответил:

— Сделаю всё, что в моих силах.

Вилора рассмеялась:

— Ничего, я научу тебя и этому.

— Чему? — не понял я.

— Скрывать свои чувства и показывать лишь то, что хочешь сам, — серьезно ответила она и добавила, — давай уж, бери веник и пройдись по мне как следует!

Мне показалось или в ее последних словах промелькнул какой-то скрытый подтекст? Эх, чего уж там! Я огляделся и сразу же увидел в углу шайку (кажется, так правильно называется это деревянное большое ведро?) с замоченными в ней вениками. Взял первый попавшийся и полез наверх. Здесь и правда было очень жарко, но это ничего, пусть вся грязь слезет. Я наклонился над Вилорой и с ужасом стал рассматривать кое-как зажившие бугристые и широченные шрамы, покрывавшие ее тело буквально с ног до головы.

— Это…, — я запнулся, — где это вас так?

— Еще раз скажешь мне «вы», получишь в ухо, понял? Мы не во дворце и я уже давно не королева, а ты не мой подданный. Ты мой ученик, считай это первым уроком. Что касается твоего вопроса, то, как говорится, нашлись добрые… э-э-э, существа. В общем, вперед и постарайся, как следует. Я люблю пожестче!

И вновь этот намек в ее словах, но я решил не обращать внимания. Парить я умел плохо, но под руководством отца отхлестал свою будущую наставницу на славу. Я бы, наверное, такое не выдержал, а она только охала и просила еще. А потом она перевернулась на спину и вот тут у меня реально глаза на лоб полезли. Да что же это такое, как же, блин, так?!

От плеч и до ступней то, что лежало передо мной, можно было спокойно назвать одним сплошным плохо сросшимся истерзанным куском мяса. Как будто (а, может, и на самом деле) с нее сорвали кожу, а потом вырывали плоть щипцами или рвали клыками. Я почувствовал, что глаза у меня лезут на лоб. А Вилора, внимательно наблюдая за мной, тихо спросила и я услышал в ее голосе плохо скрытую надежду:

— Сможешь исправить?

— Ох…, — выдохнул я и еще раз все внимательно осмотрел. А потом улыбнулся, подмигнул ей и тоже почти прошептал:

— Сделаем все в лучшем виде, не изволь беспокоиться, твое величество! Или высочество?

— Забудь, — скривилась она, но я увидел такое облечение в ее глазах, что понял, я буду не я, но слеплю из нее первую красавицу в мире. Впрочем, облегчение так быстро промелькнуло у нее в глазах, что уже через секунду я усомнился: а было ли оно?

— Ну и чего тогда ждем, ученик? Давай, работай, докажи, что ты хоть что-то умеешь!

И я вновь взмахнул веником.

***

После того, как мы, распаренные и настолько чистые, что, казалось, кожа поскрипывает, перешли к чаю с вкуснейшим вареньем, непонятно из чего сваренным, Вилора посмотрела на отца:

— Ну, давай, Игорь, говори! Все приличия, кажется, соблюдены: гости намыты, накормлены и напоены.

Она сидела напротив нас, одетая все в такой же длинный балахон от шеи до пят, только на этот раз голубого цвета и с цветочным узором по вороту, подолу и рукавам. Теперь я понимал, почему она так одевается. Мы же были в простых, но очень мягких и тонких штанах из некрашеной материи, и из той же материи простых рубахах с длинным рукавом и прорезями для головы. Так сказать, самый простой фасон. На ногах у нас с отцом было что-то типа легких тапочек с мягкой, но прочной подошвой, кажется, кожаной.

Отец кивнул и, отставив в сторону чашку, стал говорить.

— Мой сын, Вилора, сейчас находится в трудной ситуации. В Срединном мире он всем нужен, за ним все охотятся. И, пожалуй, если не удастся заполучить живым, его попробуют убить. Конечно, это не так просто, но ты понимаешь, что убить можно любого, главное, знать как.

Вилора кивнула, а отец продолжил:

— Олег сейчас на пике мастерства Скульптора, второго такого в Срединном мире нет. Да, пожалуй, не только в Срединном, все же он мой сын. Но мы с тобой знаем, что одновременно это означает, что он на грани перехода к сущности Лекаря. Лекарь тоже всем нужен, но Лекарь лучше защищен, и его совсем не просто заполучить. Но пока еще Олег Скульптор и сколько времени еще будет им, не знает никто.

Вилора снова молча кивнула, переводя взгляд с отца на меня.

— В общем, все просто, Лора, — отец смотрел на нее, и взгляд его стал почти физически тяжелым. Так мне показалось, по крайней мере. — Он делает тебя совершенной красавицей, а ты делаешь из него универсального бойца. Истинного бойца, понимаешь, что я имею в виду?