Скульптор

Закрыв книгу, Кэти положила ее на столик. В ее мыслях теперь царил полный хаос. Связь между кошмарным сном и поисками Микеланджело-убийцы, в которой она была так уверена, когда раскрывала «Спящих в камне», быстро таяла, превращаясь в гложущее сознание собственной глупости.

«Ты теперь у нас тоже свихнулась, да?» — прозвучал насмешливый голос, очень напоминающий Стива Роджерса.

Отмахнувшись от него, Кэти погасила свет. Она долго лежала, не в силах заснуть, пытаясь разобраться в той головоломке, в которую превратилась ее жизнь.

— Мы что-то упускаем, — прошептала Кэти, обращаясь к темноте. — Правда, мама? Мы с Сэмом, ФБР, все. Что-то находится прямо у нас перед носом, у самой поверхности, как опухоль на груди у Ночи. Мы все видим, но не можем понять, смотрим сквозь, не замечая. Ты это хотела сказать, Кион Ким? Пожалуйста, мама, помоги мне понять.

Единственным ответом Кэти была жестокая темнота ночи, словно высеченная губами своей мраморной тезки. Кэти ощутила непреодолимое желание позвонить Маркхэму, но, взглянув на часы, смирилась с необходимостью подождать. Да, лучше будет поговорить с ним, когда он сегодня вернется сюда, после того как она разберется в собственных мыслях. Так, думая о Самюэле Ч. Маркхэме — где «Ч» означало «Что, Хильди, втюрилась?» — Кэти Хильдебрант заснула.

Глава 23

Когда Кэти Хильдебрант наконец забылась сном, Сэм Маркхэм, сидя у себя дома в кабинете, положив ноги на письменный стол, взглянул на часы в книжном шкафу, показывающие три часа ночи, и поймал себя на том, что сна у него нет ни в одном глазу. Через несколько часов ему предстояло вылетать обратно в Род-Айленд. В самолете ФБР, который доставит его из Квантико в Провиденс, у него будет достаточно времени, чтобы еще раз просмотреть материалы совещания, состоявшегося в четверг. Однако что-то не давало Сэму покоя, было не так, требовало внимания прямо сейчас.

На экран компьютера был выведен отчет о процессе пластинации, подготовленный доктором Моррисом по материалам, взятым с интернет-странички «Мира человеческого тела», немецкого института, сотрудники которого занимались этим делом. Внимательно изучив весь отчет, Маркхэм вынужден был согласиться с Гюнтером фон Хагенсом, изобретателем пластинации, сказавшим в своем введении, что, подобно большинству успешных открытий, теоретическая сторона процесса очень проста.

Просто.

Именно это слово не давало Маркхэму покоя.

Просто.

Да, Маркхэму, по крайней мере на первый взгляд, казалось, что при наличии необходимого оборудования пластинацию без особого труда проведет кто угодно. После того как разложение тканей останавливалось за счет закачки формалина в артерии и вены, ключом к успеху, по словам фон Хагенса, являлось наличие возможности ввести жидкий полимер в каждую клетку методом так называемого принудительного вакуумного проникновения. После первого шага замещения жидкостей, в ходе которого тело кладется в ацетоновую ванну для вытеснения воды и жирных кислот, образец помещается в вакуумную камеру. Давление понижается до того значения, когда ацетон закипает, испаряется из тканей и откачивается. Образовавшиеся пустоты заполняются раствором полимера. Этот процесс продолжается до полного насыщения тканей, в течение нескольких дней для тонких срезов и недель для целого тела.

Целые недели!..

Что ж, в теории все было просто. Но даже если у Микеланджело-убийцы действительно имелись деньги и знания для того, чтобы создать собственную лабораторию пластинации, то у него под рукой не было достаточного количества мертвых тел…

Да. Вот та самая маленькая деталь, которая больше всего беспокоила Сэма Маркхэма. Из интернет-странички «Мира человеческого тела» становилось ясно, откуда Институт пластинации, сокращенно ИП, расположенный в немецком городе Гейдельберге, получал исходные образцы. Большая их часть поступала в рамках так называемой донорской программы от тех, кто официально завещал свои тела фон Хагенсу и его команде для проведения пластинации.

— Но кто эти люди? — спросил Маркхэм вслух. — Где их фамилии?

Снова полистав материалы, Сэм так и не смог отыскать имена доноров. Да. Таков был общий настрой сайта, всего Института пластинации фон Хагенса. Несмотря на краткую зловещую прелюдию о благодарности донорам, мертвым и живым, далее об их телах говорилось лишь как о товаре, материале для широкого круга анатомических исследований, настоятельно требующих пластинированных образцов.