Скульптуры земной поверхности

О несовершенной симметрии, т. е. диссимметрии правой и левой стороны человеческого тела, в частности лица, знал и учитывал ее в своих бессмертных творениях Микеланджело, знали о ней, вероятно, и скульпторы античности, так как в противном случае в лицах их статуй отсутствовало бы выражение (вспомним лица кукол). Примеры в том же духе можно было бы приводить во множестве, причем из самых различных областей мертвой и живой природы. Но как использовать симметрию при изучении рельефа, столь сложного и даже кажущегося хаотичным, например, в горных странах? Оказывается, можно и должно с позиций собственно морфологического подхода, о котором шла речь в предыдущем разделе. Это возможно и в плане самого широкого понимания симметрии «как свойства неизменности некоторых сторон, процессов, явлений, отношений материальных объектов, в частности законов природы, относительно некоторых групп преобразований». Такое определение, заимствованное из «Философской энциклопедии», может быть проиллюстрировано следующим примером. При существующих различиях полей силы тяжести Земли, Луны, Венеры и Марса общие закономерности скопления, как и рассеивания, на их поверхности рыхлых масс остаются едиными. Они легко сравниваются и опознаются, как это явствует из снимков, сделанных с помощью космических аппаратов. Геометрическое, геоморфологическое и лежащее в их основе динамическое подобие мы видим в кратерах всех этих планет, а также и Меркурия. Известно, также, что Олимп — гигантский вулкан на Марсе — имеет форму, близкую к вулканическим конусам Земли.

В геоморфологии свойства симметрии и сопровождающей ее как тень диссимметрии оказываются полезными как в теории, так и в практике этой науки. На первый взгляд кажется, что земная поверхность — это царство диссимметрии. В самом деле, овраги, например, ветвятся в плане неравномерно, образуя ветви разной длины и рисунка; склоны речных долин имеют разную крутизну, скалы образуют обрывы обычно с одной стороны и т. д. Но достаточно изменить угол зрения, использовать другое направление мысленного сечения (вот здесь и выступает с особой наглядностью роль профилей), Как мы увидим, что, например, волновая рябь на мелководье, косы, пересыпи, прибойные (береговые) валы морей и озер, песчаные дюны, многие овраги и промоины, так называемые курчавые скалы (выступы коренных пород, обработанные ледником при его движении), карстовые воронки, просадки грунта и т. д. дают нам множество образцов отчетливой симметрии. И тогда в наших глазах при наблюдении того же рельефа, казавшегося нам как бы царством диссимметрии, проявит свою «власть» и симметрия. Для примера возьмем песчаные дюны, примерно асимметричные по направлению создавшего их ветра и асимметричные в поперечном направлении.

Легко заметить, далее, что, чем крупнее будут рассматриваемые нами формы рельефа, тем, как правило, симметрия в них хуже улавливается. Таковы речные и иные террасы, склоны как целое, долины как целое, подгорные равнины и т. д. Но крупные формы рельефа бывают обычно сложными, в их очертании важную роль играют составляющие их малые формы. Ведь элементы диссимметрии, как и симметрии, в них соответственно складываются, само же размещение малых форм на «теле» крупных, зависящее от многих причин, действующих в разном направлении, обычно неодинаково, т. е. диссимметрично.

Симметрия часто обнаруживается из сравнения частей чего-либо целого. В нашем случае — морфологического целого, какой-нибудь целой формы. Простейший случай — круг: каким бы диаметром из бесчисленного их множества мы не воспользовались, обе части разделенного этим диаметром круга будут зеркально совмещаться. Любой из диаметров круга выступает как ось симметрии. Если мы возьмем не круг, а шар, то столкнемся уже не с осью, а плоскостью симметрии. Подобные плоскости, попятно, особенно важны, когда мы имеем дело с объемными формами рельефа.