Скульптуры земной поверхности

Так как же поступать с формами рельефа — неровностями земной поверхности, что искать в их изучении? Житейски понятие о «неровности» самоочевидно, казалось бы, и нечего ломать зря копья. До недавнего времени не ставился такой вопрос, и геоморфологи пользуются понятием о форме, как оно дано, например, в академическом «Словаре русского языка», а именно: форма вообще — это «синоним очертаний, контуров, внешних границ предмета, определяющих его внешний облик, наружный вид», а формы рельефа — это «части земной поверхности, определенных очертаний и определенного происхождения». Все ли здесь ясно? Не совсем. Взятая сама по себе, без содержания, форма превращается в математическое либо философское понятие. Полезно вспомнить и о них.

С философской точки зрения форма — это внутренняя организация содержания, охватывающая систему устойчивых связей предмета. Устойчивость и активность формы по сравнению с вещественным составом предмета подчеркивалась одним из величайших философов древности — Платоном (V в. до н. э.), считавшим, однако, что, кроме обычного, житейского понимания формы («морфе»), надо еще различать более широкое понятие — «эйдос» — как реальную определенность тела, как целостность, несводимую к пространственно-геометрическим соотношениям элементов или частей, составляющих вещь. Не только исторически интересны в этом отношении и суждение о форме немецкого философа Г. Ф. Гегеля. Как и Платон, он был идеалистом, но, как мы знаем, ему привад лежат столь глубокие мысли, что им отдал должное] использовал в своем философском учении и К. Маркс Следуя Платону, Гегель придерживался широкого пони мания формы, как «эйдоса», слова, не имеющего синоним в русском языке. Лучше всего для этого подходят такие слова и понятия, как «прообраз», «облик», «лик». В обычном нашем представлении в таких понятиях все же до минирует внешняя сторона. У Гегеля это некая всепроникающая форма, единство соотношений частей, организующее тело и извне и внутри. Он подчеркивал, что форма есть устойчивая связь частей целого, что форме противопоказано состояние покоя, так как сама она есть беспокойство, движение, деятельность. Мысль о том, что форма организует тело как извне, так и внутри, привели Гегеля к заключению о том, что у всех явлений существует форма внутренняя и форма внешняя. Взаимоотношения этих двух форм иллюстрировались Гегелем на примерах кристаллов. Свою мысль пояснял он и примером «Илиады» — поэмы величайшего поэта классической древности Гомера. Ведь «Илиада» — книга того или иного размера, изготовленная в том или ином переплете и т. д. Но ведь не это важно в «Илиаде»! Главное и устойчивое — внутренняя художественная форма поэмы, ставшей началом начал всей европейской поэзии и вообще европейской литературы.

В современном естествознании форме (эйдосу Платона или Gestalt Гегеля) как системе устойчивых связей частей целого ближе всего соответствует понятие «структура», возможно, лучше было бы говорить о структуре, как внутренней форме тел (явлений) и, в свою очередь о форме как о внешней их структуре.

Мы остановились на этих довольно отвлеченных и возможно, довольно трудных вопросах, но поступить иначе не могли, так как в геоморфологии изучаются формы рельефа не как простые неровности земной поверхности различные только по внешним очертаниям и размерам но и как объекты, заслуживающие научного рассмотрение сами по себе своей внешней и внутренней структурой не исчерпывающейся, как мы видим, свойствами вещественного геологического материала, но и обладающей многим другим. Как неровности различных размеров и очертаний (и только!) формы земной поверхности, пожалуй, не заслуживали бы даже изучения их специальной наукой, входящей в семью наук о Земле и тем самым, как давно принято говорить, в семью естественно-исторических наук, в которой акцент на историю имеет очень глубокий смысл.

Попробуем задержаться еще немного и ненадолго на «общих вопросах» геоморфологии. Только что в нашей книге в философских — определениях формы речь шла о вещах, т. е. о любых явлениях, предметах. А с чем мы имеем дело в геоморфологии? Можно сказать, что именно с ними со всеми. Оттенки этих понятий в отвлеченном смысле вообще не имеют особого значения, недаром и философы в своих, подчас очень сложных рассуждениях легко заменяют их одни другими. Но о каком теле в геоморфологии может идти речь? Ответим: конечно, о теле Земли, нашей родной планеты, нашей «альма-матер», или о любой ее части, если эта часть кнаружи ограничена какой-то долей земной поверхности.