Скунс и Барсук

Барсук разорвал третий конверт, вытряхнул ворох листов и начал читать, читать, читать. Всё третье письмо – целых пять исписанных мелким почерком страниц – было посвящено Скунсу и его матери. Заканчивалось оно так: «Что ты думаешь о том, чтобы Скунс переехал в дом из красного кирпича? Уверена, он тебе понравится! Пожалуйста, ответь как можно скорее».

Началось бормотание:

«Не ответил. Совершенно точно не ответил. Что же я наделал?»

Барсук так разнервничался, что четвёртое письмо разорвал пополам. Сложив половинки вместе, он прочёл:

Дорогой Барсук,

Я посылаю Скунса в дом из красного кирпича. Будь с ним поласковей! Он душка!

Как и в случае с тобой, я разрешила Скунсу оставаться в доме столько, сколько он пожелает. Дай ему большую комнату на втором этаже и ключи. Он будет чудесным соседом!

Надеюсь, что это не стало для тебя неожиданностью. В предыдущем письме я спросила твоего мнения, но ничего не получила. Я бы дождалась ответа, но у Скунса сейчас с жильём большие трудности, поэтому я сочту отсутствие ответа за согласие. Полагаю, ты очень занят Важной Камнеработой!

Мне приятно думать, что вы со Скунсом будете жить вместе. Жду не дождусь новостей о ваших приключениях!

Обнимаю,

Тётушка Лула

«Сосед? Комната на втором этаже? Оставаться столько, сколько он пожелает?!» Барсук застонал и рухнул на кровать мордочкой вниз.

Потом он перевернулся, уставился в потолок и подумал: «Как и в случае с тобой?» Он сжал в лапе простыню, потом отпустил. Повернул голову, взглянул на свой диплом камневеда и три синие ленточки, висевшие на стене. Барсук-камневед, которому требовалось финансирование. Он занимался Важной Камнеработой!

Какая польза в доме от Скунса? Куриный свисток? Как бы там ни было, Барсука так легко не провести.

И у Барсука чемоданчик прекрасно закрывался сам. Его не приходилось перевязывать бечёвкой.

«Не все рады скунсам», – сказал ему Скунс.

Это уж точно.

* * *

Тот вечер Барсук провёл в своей спальне. Когда наступила пора засыпать, он долго крутился и ворочался и смотрел в потолок.

«Остаётся только одно», – подумал он наконец, скатился с кровати, прополз к шкафу, достал футляр и раскрыл его. «Укулеле», – прошептал он и пристроил её тельце коайевого дерева под локоть. Сделал глубокий вдох и бренькнул.

«Брееееньк», – сказала укулеле.

Барсук вздохнул.

Он бренькнул другую струну: «Брееееньк». И снова вздохнул.

Он провёл когтем по всем четырём струнам: «Биииинь… линь… линь… бзынь!»

Звук раскатился. Барсук поспешно прикрыл лапой отверстие укулеле. «Ш-ш-ш!» – прошептал он ей. Но всё-таки ещё раз дёрнул за нижнюю струнку: «Брееееньк».

Затем аккуратно сложил укулеле обратно в футляр, защёлкнул защёлки (клик, клик) и задвинул футляр обратно в шкаф.

Брееееньк остался вместе с ним, когда он залез обратно в постель. Обернувшись в звенящую ноту, Барсук заснул.

* * *

На следующее утро Барсука разбудили запахи. Яйца… лук и…

– Корица, – пробормотал Барсук.

«Сон», – подумал Барсук. На кухне его ждало одно – только одно: холодные хлопья в холодной миске холодного молока. В который раз.

Он перевернулся в постели, сделал глубокий вдох и принюхался… определённо корица.

И тут он вспомнил: тот тип! Тот Скунс! Глаза Барсука распахнулись.

Он почуял что-то ещё. Что-то горелое?

Он снова принюхался. Точно, горелое! Барсук закашлялся и выпрыгнул из кровати. «Пожар! Пожар!» – закричал Барсук и опрометью кинулся вниз по лестнице.

Скунс выбежал из кухни. Над головой он держал в щипцах перец.

– Пожар? Где? – Скунс пробежал вправо. Скунс пробежал обратно влево. Перец, зажатый в щипцах, оставил за собой длинный, тонкий шлейф дыма.

Скунс проследил за взглядом Барсука.

– Ха! – Он проткнул перцем воздух. – Это? Это не пожар. Это поджарка! Завтрак!

– Завтрак? – переспросил Барсук. Скунс с перцем исчезли в дверях кухни.

Барсук застыл в недоумении внизу лестницы. «Завтрак, и для меня тоже?» Он прислушался к звукам, которые доносились из кухни: загудела вытяжка. («Надо было раньше её включить», – пробормотал Скунс.) Забренчали кастрюли и сковородки. Что-то во что-то упало и зашкворчало. Что-то затряслось. Включился и выключился кран. Скунс принялся насвистывать.