Скверна

Стефан – охотник. Всю жизнь он охотился на то, в существовании чего сомневался. На болезнь. На источник разложения, который он ненавидел. А сейчас этот источник стоял в душе и смывал с волос кровь ворона.

Наиэль отказался закрыть дверь. Слепой хотел, чтобы Хирка все время находилась в поле его зрения. И вот она сидит в дверном проеме между двумя мужчинами, каждый из которых утверждает, что желает ей добра, но не соглашается оставить ее наедине с другим. Вряд ли можно сказать, что она в безопасности.

– За свою жизнь я перевидал немало чудовищ, но он… Он – нечто особенное, – сказал Стефан и посмотрел на Хирку. – Ты понимаешь, что я говорю? Чудовище?

– Чужак?

– Нет, не чужак, а… – Стефан вздохнул. – С тобой бесполезно разговаривать. Ты ни черта не понимаешь из того, что я говорю.

Хирка сочувствовала ему. Она уже бывала в том состоянии, в котором он находился сейчас. Когда кажется, что чужаков не должно существовать. Впервые повстречав слепого, она тоже боролась с собственным неверием. В таких случаях с тобой что-то происходит. Стефан только что осознал разницу между «верить» и «знать», и все изменилось.

Какое-то время Хирке казалось, что он бросит их. Сбежит. Удерет от слепого и от нее. Но Стефан слишком долго охотился, чтобы сейчас все бросить. И вот они здесь. Три чужака, прочно связанные друг с другом обстоятельствами. А может, и еще целым рядом вещей, о которых она не хотела думать.

На улице стемнело. В окне Хирка видела беспорядочно разбросанные огни города, похожие на звезды, попадавшие с небес. Они со Стефаном тайком провели Наиэля по улицам, облачив в непромокаемый плащ, который едва прикрывал самые интимные части его тела. Они шли по переулкам, избегая людных мест, но женщина за стойкой в отеле долго разглядывала его ноги.

– Он не так уж сильно отличается ото всех остальных, – сказала Хирка. В своем голосе она услышала сомнение. – Он будет похож на них, если только мы раздобудем ему обычную одежду. Ее можно купить в магазине. Одежда повсюду продается.

– Вот именно. Пойдешь завтра за покупками, а? На шопинг? – Стефан рассмеялся. – Ты не понимаешь, так ведь? Как ты думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы узнать о рыжеволосой девчонке, что жила в церкви? О которой, как это не удивительно, больше ничего не слышно? Они найдут твою фотографию. А если они найдут тебя, то найдут и меня.

Хирка уперлась ногами в стену, прочно закрепившись в дверном проеме, и сложила руки на груди.

– Ты можешь уйти, когда пожелаешь. Я не просила тебя идти за нами. Мы сами справимся.

Стефан посмотрел на нее, и на мгновение ей показалось, что он закричит.

– Как ты можешь ему доверять?! Ты на него смотрела вообще? Это не человек, Хирка, ты что, этого не понимаешь?

– Потому что доверять типа можно только людям?

– Знаешь, я не понимаю, что происходит в пространстве между твоими ушами, девочка, – он засунул пистолет за пояс. Он прятал его в ножнах, как она нож в сапоге. Пугающая мысль. Хирка не хотела быть похожей на него.

– Так почему же ты не уходишь? – спросила она упрямо.

– Потому что он знает того, на кого я охочусь. Он знает, откуда появилась эта свинья. Эту тварь зовут Грааль. У нее есть имя. И у него, черт возьми, даже есть семья. Они братья, если он не отчаянно врет нам. Братья, так ведь? Никогда я не был так близок. И даже если бы я захотел уйти, неужели ты думаешь, что он, или оно, – он кивнул в сторону ванной, – позволило бы мне сделать это?

Хирка не ответила. Стефан прав. Она не пробовала, но была совершенно уверена, что Наиэль не позволил бы ей самой откланяться и уйти. Ведь он даже не захотел оставить ее в комнате наедине со Стефаном.

Внезапно Наиэль оказался рядом с Хиркой. Она вздрогнула, попыталась встать, но осталась на полу. Она таращилась на бледное мокрое тело, с которого стекала вода. Вода собиралась в лужу на белых плитках пола. Его когти висели прямо у ее лица.

Стефан произнес несколько слов, и Хирка не была уверена, что цензурных.

– Ради бога, оденься! Вот! – он бросил слепому сверток с одеждой. Наиэль поймал его и посмотрел на Хирку. Он улыбнулся, от чего у нее по спине пробежал холодок.

– Ему не нравится смотреть на меня обнаженного, человек, что с него возьмешь, – произнес он с удовлетворением.

Хирка встала.

– Люди не ходят голышом перед чужими. Во всяком случае, здесь.

Стефан застегнул карманы на сумке.

– Скажи ему, что он должен одеться. Нам надо убираться отсюда. Поговорить можем в машине.

– Какой машине?

Стефан не ответил. Хирка была уверена в том, что о какой бы машине ни шла речь, Стефану она не принадлежала.

Стефан ехал слишком быстро. Автомобиль, по его словам, они просто одолжили. На полу в салоне лежала детская варежка. У Хирки возникло ощущение, что ее больше никогда не будут носить.