Скверна

– Где ты был?! Где, Шлокна тебя побери, ты был, когда ты был нам нужен?! – в темном салоне машины ей были видны только слепые глаза Наиэля. – Отвечай! Где ты был, когда Колкагги чуть не убили Эйрика? Где ты был во время Ритуала? Когда они назвали меня гнилью? Когда меня бросили в шахты? ГДЕ ТЫ БЫЛ?!

Она тяжело дышала, вспоминая, какой одинокой чувствовала себя в темноте за решеткой, вспоминая стража, который заделал окно, чтобы Куро не…

Он был там. Куро был там.

Стефан поставил ее на ноги.

– Слушай, девочка! Сейчас не время и не место! Надо ехать дальше, и нам надо очень постараться остаться невидимками. Сейчас у тебя с этим большие проблемы. Понимаешь?

Хирка тяжело дышала. Горло болело от крика. Она услышала звук приближающейся машины. Стефан бросил ее на заднее сиденье, захлопнул за ней дверь и уселся вперед. Из-за поворота показались огни встречной машины. Хирка затаила дыхание. Машина проехала мимо и скрылась во мраке.

Стефан поехал дальше. Ярость Хирки утихла и превратилась в горе. Она ощущала внутреннюю пустоту. Запястье, за которое ее схватил Наиэль, горело. Скоро посинеет.

Вот Всевидящий. Слепой. Сильный. Опасный. И кичливый. Но может быть, он делал все, что мог, пока был вороном и следовал за ней. Возможно, он не предавал. Ведь несмотря ни на что, он здесь. Вместе с ней. И только он стоит между нею и братом.

– Он никогда не прекратит охоту за мной, да? – прошептала она, не решаясь взглянуть на Наиэля.

– Да.

– И он никогда не умрет?

– Умпири не убивают своих, но для своего брата я бы сделал исключение.

– Ты бы справился? Убил бы его?

– Я смогу. Вопрос в том, захочу ли.

– Почему бы тебе не захотеть? – слова вылетали так легко, что она испугалась. Она уже убила, не испытывая ненависти. А сейчас она ненавидела. Она стала тем, кого больше всего боялась.

– Видишь ли, он кое-что нашел. То, что позволило ему снова взломать врата. И если мы это не добудем, то, как это не раздражает меня, но он единственный, кто знает, как нам вернуться домой. Потому что пока мы заперты здесь.

Стефан посмотрел на них в зеркало.

– Что он говорит? – Машина вильнула, и он выровнял ее. – Расскажи мне, что он говорит.

Хирка подтянула под себя ноги и свернулась клубочком.

– Он говорит, было бы лучше, если бы я осталась в Имланде.

Скинрок

Ример отодвинул книги, штабелями сложенные вокруг него. Это все, что он отыскал о слепых, и это все бесполезно. Детские страшилки и песни вперемешку с безудержным восхвалением Всевидящего, которого, как он теперь знал, не существует. Он выудил из стопки историческую книгу и раскрыл ее на читальном столе. Он не должен быть здесь. Он должен быть в лесах вместе с Колкаггами. Должен охотиться на трупорожденных, а не читать о них. Свартэльд отказал ему. Отказал ему! Как будто в Имланде хоть один имлинг мог отказать ему в чем-нибудь.

Ример на мгновение закрыл глаза и вновь обрел покой. У Свартэльда достаточно имлингов, и он сказал, что знания нужны им больше, чем мечи. Он прав, но вряд ли Свартэльд когда-нибудь бывал в этой библиотеке. Найти слепых в лесах было легче, чем отыскать их тут. Если только он не поверит в то, что прочитал до сих пор. В таком случае Имланду угрожают слепые, полусгнившие боги с клыками до колен. Трупорожденные не умирали, они пожирали души так, что спящие в Шлокне рыдали и подменяли имлингских младенцев на своих соплеменников.

Он уставился в книгу. Ример знал, что отыщет ту же историю, что и во всех других источниках. Приукрашенный рассказ о двенадцати, которые въехали в Блиндбол. Один из них был его собственным предком. Истории о том, как они повстречали трупорожденного, который увидел красоту страны и повернулся против своих, чтобы спасти ее. Всевидящий в теле ворона. Двенадцать семей создали Совет и объединили государства. Если ему не повезет, то в книге найдутся главы, посвященные восхвалению семей. Какими они были сильными, мудрыми и милостивыми. Одни и те же пустые слова, которые повторяют на протяжении столетий, и тогда они постепенно превращаются в правду.

Ример отбросил книгу в сторону. Если он чему и научился, заседая в Совете, так это тому, что ничто не может восприниматься настолько одинаково таким количеством имлингов. Можно усадить на берегу реки двух имлингов, и они поспорят даже о том, в какую сторону она течет. Если имлинги слишком активно соглашаются друг с другом, значит, они врут.

К Римеру кто-то приближался сзади. Он обернулся. Перед ним оказался пастырь с бритой головой, один из одетых в серое сотрудников библиотеки. Он остановился, сложил тонкие руки на груди и посмотрел на Римера.

– Я могу тебе помочь? – спросил Ример, ожидая, что пастырь скроется между стеллажами, как призрак, которым он и был. Но он этого не сделал. Он подошел ближе.

– Обычно бывает наоборот, – ответил он. – Я могу помочь тебе, Ример-отче?

Ример посмотрел на пустой читальный стол. Неудивительно, что он показался пастырю беспомощным. Тот подошел еще ближе и положил руку на перила лестницы.