Скверна

Надо поддерживать в себе дух, иначе не справиться. Она вставила нитку в иголку.

– Для охотника ты страшная размазня, – произнесла она.

Он перестал раскачиваться.

– Тебе помочь?

Она рассмеялась, приготовилась испытать боль, но ее не было. Она онемела. Яд Наиэля освободил ее от боли. Слеповство.

– Ты видел свои штаны, Стефан? Ты и их-то зашить не можешь.

Стефан взглянул на свои дырявые коленки и устало улыбнулся. В глазах появилась жизнь. Он был бы красивым, если бы побрился.

– Хирка…

Она видела, что он созрел. Его вот-вот разорвет от вещей, которые он хотел высказать, но у нее не было времени. Хирка приподнялась в койке и согнулась, чтобы видеть, что делает. Она соединила края раны и проткнула кожу иголкой. Она дрожала. Есть только один способ все сделать: действовать быстро и решительно. Хирка сделала стежок и вытащила иголку с другой стороны раны. Она почувствовала, как нить прошла через кожу, но боли не было.

Не думать, просто шить.

Если бы только у нее было немного бальзама для ран. Сейчас ей оставалось только скрестить пальцы и надеяться, что рана чиста. Хирка находилась во власти судьбы, которая была неизмеримо больше нее самой.

Она сделала шестнадцать стежков. По одному за каждый прожитый ею год. Она собралась было обрезать нитку, но сделала еще один стежок. Семнадцатый. Чтобы никакая божественная сила не поймала ее на слове.

Суеверия.

Она закрепила нить и обрезала ее. Потом Хирка сложила швейные принадлежности и расслабилась. Катер подпрыгнул на волне, и она ударилась спиной о стену. Стефан подполз к ней и подложил ей под спину еще одну подушку. Он порылся в зеленой коробке Нильса и нашел какую-то полоску и приложил к ране.

– Пусть будет открыто. Надо, чтобы рана дышала, – сказала Хирка.

– Это пластырь. Пластырь, который дышит, так ведь? Почти так же впечатляюще, как лифт и стрелковое оружие, если я правильно понимаю?

Она позволила ему заклеить рану пластырем. Хирка в любой момент может снять его. Его руки, которые касались ее кожи, дрожали. Потом Стефан схватил ее ладонь. Это было неожиданно, но приятно.

– Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, девочка, – он погладил ее по волосам. – Никогда в жизни. Интересно, там, откуда ты, у всех волчьи сердца? Там все такие, как ты?

Хирке хотелось поддаться сочувствию, но она знала, что Стефан в полном отчаянии. Ему хочется привязаться к кому-нибудь, чтобы не оставаться один на один со своим страхом.

– Хорошо бы, – пробормотала она. – Если бы все были такими, как я, я бы сюда не попала.

– Тогда я рад, что ты такая.

Она встретилась с ним взглядом. Теплые цвета окутывали его. Русые волосы со светлыми кончиками. Теплая кожа. Карие глаза. Он был полной противоположностью Римеру.

– Ты слишком стар для меня, – сказала она.

Он издал удивленный звук, наверное, хотел засмеяться.

– Но не слишком стар для того, чтобы спасти тебя, так ведь?

Она улыбнулась. Стефан Бароне. Спаситель? Тот, кто цепляется за нее как утопающий. А ведь здесь его мир. Она закрыла глаза. Ей хотелось заснуть и не просыпаться, пока она не состарится.

– Я делаю это, потому что вынужден, – сказал он.

Хирка заставила себя открыть глаза, чтобы видеть, как он станет защищаться.

– Потому что я должен. Не потому, что я… Она так чертовски хорошо за них платит, так ведь? Не знаю почему, но благодаря этому я жив. И это несет нас через половину земного шара посреди ночи, когда надо. Когда она была моложе, она была химиком. В них что-то есть. И она это использует.

Зубы. Он говорит о зубах.

Хирка вспомнила, как он вырвал их изо рта забытого, когда тот еще не остыл. А из груди того трупа торчал ее нож. Она вонзила его по самую рукоятку, но не убила. Не сразу. Тогда ее противник еще мог нанести урон.

– О чем ты думаешь? – спросил Стефан. Его взгляд молил о прощении. Он мог бы быть одной из заблудших душ отца Броуди, стоящих на коленях перед алтарем.

– Я думаю… – Хирка проиграла борьбу и закрыла глаза перед тем, как закончить предложение: – Я думаю, что мне нужен нож подлиннее.

Хранители

Ример шел вдоль первых рядов полок. Потолок у входа в библиотеку был низким. Помещение расширялось, лишь дойдя до шахты в центре пустого пространства, можно было окинуть взглядом все этажи.

Стоя в центре шахты, можно было услышать ветер на улице. Вой просачивался сквозь каменные блоки и деревянные балки и смешивался с шумом скользящих вдоль этажей лестниц на колесах. На одной из них плыла женщина. Она остановилась прямо над ним. Ример спросил Сетри, мужчину, с которым разговаривал в прошлый раз. Сетри не был здесь начальником, но Ример не сомневался, что он один из самых больших знатоков. Женщина указала в глубь помещения и полезла выше.

Ример отыскал его. Сетри стоял посередине деревянной лестницы и рылся в ящике с маленькими карточками. Увидев Римера, он улыбнулся и засунул в ящик деревянную палочку, чтобы отметить место, на котором остановился. Потом он грациозно спустился, почти как женщина. Хотя здесь все казались бесполыми. Все одеты в одинаковые серые одежды, все одинаково любезны и одинаково счастливы.

– Чем могу помочь, Ример-отче?