Скверна. Шаг первый

Я робко коснулся камня – и в тот же миг сознание словно выбросило из тела. Цвета, звуки и ощущения – все смешалось в голове, создавая феерию из эмоций и чувств. Закончилось все так же быстро, как и началось. Я попятился назад, и отец подхватил меня за плечи. Толпа завороженно молчала, ожидая узнать, какой класс я получил.

Убедившись, что я твердо стою на ногах, отец подошел к камню и вгляделся в него. Там не было ни текста, ни символов, ни рисунков – но отец, казалось, видел там что-то недоступное взгляду.

– Пробуждение! – внезапно воскликнул он. – Получен класс «Маг»! – в его голосе были слышны нотки удивления.

– Специализация – «Поддержка»! Атрибут… Он внезапно осекся, а затем тихо продолжил:

– «Уроборос»…[1]

Я оглянулся по сторонам и заметил замешательство на лицах гостей. Тогда я еще не понимал, что именно со мной не так. Никто не понимал, что за атрибут мне выпал. Кроме отца, который видел все детали и Пробуждения, и полученного дара. Остальные узнали чуть позже, когда прочли в интернете.

Класс «Маг» считается хорошим, да и «Поддержка» – не последняя специализация. Возможно, с таким классом нельзя тягаться с воинами, берсерками и прочими боевыми классами один на один, но для наследника клана, у которого в подчинении не одна сотня людей, умение помочь войску во время битвы полезнее, чем самому расшибать черепа. Не зря говорят, что за всю Великую Войну Император, тоже маг поддержки, ни разу не вытащил меча из ножен.

До этого момента в нашем роду не рождалось ни единого мага. Мои предки со стороны отца все как один были прославленными мечниками, подтипом класса «Боец», рвущимися в бой в первых рядах, что создавало определенные ожидания и от меня. Однако и моему классу можно было найти объяснение. Во-первых, одним из главных атрибутов моего рода была аура исцеления, помогающая союзникам сражаться куда дольше и яростнее, чем врагам. А, во-вторых, моя мать: ей выпал класс «Чернокнижник». Носители этого класса специализируются на нанесении разного рода проклятий и массовом ослаблении противников, что в паре с аурой исцеления отца создавало мощную комбинацию, способную изменить ход боя в нашу сторону даже при численном превосходстве врага. От матери мне досталась возможность проклинать.

Я мог бы свернуть горы, исцеляя союзников и проклиная врагов. Мог бы стать одним из легендарных военачальников, подобных Императору. Однако у судьбы оказалось ужасное чувство юмора. Все дело в атрибуте «Уроборос». Название – точнее некуда. Невозможно сосчитать, сколько раз я проклинал судьбу за этот убогий атрибут, на каждый плюс которого приходился более существенный минус. Его суть в том, что я, как пожирающий сам себя змей, могу лечить и проклинать только себя, причем с двойным эффектом и двойными затратами маны[2].

Меня нельзя проклясть. Но меня нельзя и вылечить. На меня не подействует даже самый сильный проклятый артефакт… Но в моих руках даже величайший священный меч превратится в обычную железную палку. Уже не говоря о том, что «Уроборос» никак не улучшал меня физически. По основным параметрам я простой человек. Как бы я себя ни усиливал, даже с удвоенной эффективностью, я никогда не сравнюсь с полноценным бойцом. У меня никогда не будет ни одного умения, доступного другим полноценным классам. Я практически бесполезен. В тот момент моя жизнь рухнула, а разочарование в глазах отца крепко въелось в память. Порой мне казалось, что иначе он на меня и не смотрел.

* * *

Формально я остался наследником, но все чаще об этом говорили со смешком. Думаю, если бы не брак, о котором мой отец договорился с Вульфриком, то меня бы давно исключили из линии наследства в пользу двоюродных братьев. Да, по какой-то неведомой причине помолвку не расторгли. Возможно, так было выгодно окружению отца; возможно, Вульфрик расставил сети на долгие годы вперед, и теперь ему просто не хотелось рушить планы – не знаю, меня никто не ставил в известность.

Ясно было только одно: Элиза будет моей женой чисто технически. Жизнь не дарила мне подарков, поэтому я не верил, что мы полюбим друг друга и будем радостно жить вместе. Скорее наоборот, она будет держать меня рядом как живое свидетельство законности своих прав и распоряжаться всеми делами рода от моего имени. Возможно, даже нарожает детей от какого-нибудь другого мужчины и выдаст их за моих.

Меня такой расклад не устраивает. Последнее, чего мне хочется, – так это стать марионеткой в руках каких-то интриганов. Именно поэтому пару дней назад, за неделю до своего восемнадцатилетия, я принял самое безумное и самовольное решение в жизни: вопреки воле отца я еду расторгать помолвку с Элизой. Это полностью моя инициатива, попытка воспользоваться последним шансом изменить жизнь и хоть немного улучшить ее.