Скверна. Шаг первый

Но когда я переключился на фотографии с моими отметками, все встало на свои места.

Интернет – странное место, когда дело касается морали. Одни и те же люди могут травить слабых и оступившихся в одной вкладке, а затем идти помогать в сборе вещей для детских домов в другой, однако в этом и есть его магия. Здесь сложно быть однозначно плохим или хорошим, а даже если кому-то и удается, то трафик из просмотров монетизируется вне зависимости от твоего кармического состояния.

Поэтому не могу сказать, что сильно удивился серии мемов, созданной из моего стрима. Меня отмечали на всевозможных «смешных» картинках, большая часть которых не блистала оригинальностью. Скриншот с моими переломанными ногами и надпись: «Когда мама пришла с родительского собрания»? Уморительно. Коротышка с подписью «Я», а за его спиной – мертвый проводник с надписью «Сессия»? Обхохочешься.

Я закатил глаз. Мало того, что я чуть не умер, так попутно еще и стал посмешищем. Отлично, что дальше? На мои предсмертные стоны сделают смешной ремикс?

Этого бы не произошло, заблокируй соцсеть мою трансляцию согласно правилам, как они поступили бы с любым другим пользователем, решившим показать в ней такой контент, да еще и в прямом эфире. Надо полагать, что служба безопасности вовремя успела связаться с администрацией и урегулировать этот вопрос. Трансляцию не отключили, чтобы меня было легче отследить. Непонятно, почему они не смогли сделать трансляцию хотя бы закрытой. Возможно, из-за технических ограничений? Я не могу сказать наверняка. Знаю только, что на вопрос «Что хуже: всенародный позор или переломанные ноги?» я, как переживший оба состояния, могу смело заявить: «Позор – это хотя бы не больно».

Из-за мемов я и набрал такое внушительное количество подписчиков за столь маленький срок. Восхитительно. Осталось проверить только личные сообщения. Помимо сотен не имеющих особого смысла реакций на мой стрим вроде обвинений в постановке и требований объяснить происходящее, а также пары троллей с Тручана, довольно специфического форума, мне также пришло несколько достойных внимания сообщений. Одно из них – и я к этому уже начинал привыкать – принадлежало Элизе, тогда как остальные пришли от незнакомых мне аккаунтов.

Я разрывался между желанием и страхом прочитать сообщение Элизы, а потому отложил его в дальний ящик и нажал на сообщение пользователя с никнеймом Max_0n. Оно было небольшим и указывало, что правилами правописания автор пренебрегал: «Это Макс из поезда нужно встретиться».

Я удивленно нахмурился и нажал на аватарку парня. Меня перекинуло на его профиль, который выглядел так, как я себе примерно и представлял. Однообразные, сделанные на плохую камеру фотографии Макса и его друзей, которые то с голым торсом жарят какое-то мясо на природе, то стоят у чужих дорогих машин, нелепо обняв друг друга за плечи, чередовались с идеологическими постами его движения, по которым невозможно было до конца понять, кто же конкретно был виноват в проблемах бедного населения: то ли Империя, то ли знатные кланы, то ли сам институт правительства в целом.

У него было немногим больше подписчиков, чем у меня до становления интернет-сенсацией, что, впрочем, было неудивительно. Такие люди, как Макс, гораздо комфортнее чувствуют себя на улице, чем в сети. Я хотел было закрыть его профиль, когда глаз зацепился за фотографию, закрепленную в «Избранных» пользователя. Там он стоял в центре города на фоне какой-то высокой многоэтажки вместе с коротышкой. Подпись к фото гласила: «Высокий дом. В отличие от Никитоса ахаха». Я грустно вздохнул и, несколько секунд поглядев на лицо коротышки, вышел со страницы профиля бритоголового.

Вторым неизвестным аккаунтом оказалась какая-то журналистка: она хотела провести со мной интервью и разузнать больше о случившемся. Мне, конечно, польстило внимание СМИ, но последнее, чего мне сейчас хочется, – так это раздувать свою популярность.

В итоге я ничего не ответил ни ей, ни Максу. Осталось только посмотреть, чего от меня хотела Элиза. Она же просто написала мне: «Выздоравливай!».

Наши отцы тесно сотрудничают уже много лет, поэтому неудивительно, что у нее была информация о моем состоянии. Вполне вероятно, девушка даже знает, где именно я лежу. Наверное, написала мне чисто из формальности, чтобы не портить репутацию Вульфрика.

Я ничего ей не ответил, но не смог удержаться и зашел в ее профиль. Не знаю, сколько раз за последние пару лет я смотрел на фотографии этой девушки, на ее небольшой, аккуратный нос и тонкие бледные губы, которыми она довольно мило улыбалась почти на всех своих постах. Но больше всего мое внимание привлекали ее серые глаза, которые, вкупе со светло-пепельными, почти белыми волосами создавали неосязаемую магию, заставляя подолгу смотреть на одно и то же фото. Если бы не все, что нас связывает, я бы решил, что она очень даже симпатичная, но в моем положении вредно, даже опасно думать в этом направлении. Правда заключается в том, что тот день, когда я посчитаю Элизу красивой, для меня станет началом конца.