Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)

— Оно и есть, Лаиса. Это оно и есть, но что? В чём… — граф вдруг резко посмотрел на меня. — Мой отец хоть что-то ещё говорил? Его же должны были допрашивать.

— Да, его допрашивали. Один раз при мне.

— Что он говорил тогда? Нет, это слишком расплывчато. Он говорил что-нибудь про древоделов или какие-нибудь ножи, или о направляющем неприкаянных благородного, или про вот это чёрное и луну?

— Я вообще ничего не понял из сказанного. Ничего подобного я не слышал.

— Раний, ты точно уверен, что это именно про тот нож? — спросила графиня, в который раз перечитав письмо.

— Уверен. В одном из давних писем он писал про мой первый нож, упоминая его вместе с историей про этого Ярофа-Древодела. О том, что мне нравилась та история и свой первый нож я выпросил во время фестиваля, в очередной раз наслушавшись этой байки. И вот опять этот нож.

— А-а… — я замолк, не зная, какие подобрать слова. В моей голове родилась настолько безумная идея, насколько вообще может быть безумной мысль запитать квантовый суперкомпьютер от мощности одной картофелины. — А что это за направляющий неприкаянных?

— У тебя есть идея? Молю скажи…

— Нет, сначала ответь на мой вопрос, — я говорил голосом резким, не позволяющим пререкаться. Раний холодно посмотрел на меня, но графиня положила руку на его плечо. Граф остыл.

— Я не знаю, о чём именно говорил мой отец. Он в нескольких письмах наставлял меня, что быть правителем — это быть похожим на тех, кто направляет неприкаянных. У опустившихся на дно разумных, кроме выбора потерять честь, есть выбор её сохранить. Им нужно взять оружие, но тогда разумный теряет прошлого себя. И есть те, кто таких разумных направляет, уводя от дороги хаоса и бесчестья.

— Я так понимаю, мы перешли на ты?

— Если в близком кругу, то только на ты. Это всё, это послание, стяг отца, что ты сделал для него… Мне безразлична судьба остальных твоей расы, как тебе безразлична моя, но лично тебе я безмерно благодарен, Лик’Тулкис.

— Ликус. Моё полное имя слишком сложно. Разрешаю тебе им пользоваться, и вам, графиня, то же.

— Тебе, Ликус. Мы с Ранием одна семья. Благодарен он — благодарна я.

— Что ты хотел сказать? — чуть не молящим голосом спросил Раний.

— Что у меня есть безумное предположение насчёт всех этих посланий и недомолвок. Но оно настолько безумное, что я себя считаю идиотом. Нет, граф, не надо смотреть на меня подобным образом, я ничего не скажу, пока лично не удостоверюсь. Да и, будем откровенны, при всём желании ты никак не сможешь проверить мою догадку. Мне потребуется некоторое время, наверно, несколько месяцев, но я всё сделаю сам и сообщу через Ханола.

— Нет, так не пойдёт.

— Граф…

— Я недоговорил. Понимаю, что твоя догадка безумна, я рискую накликать на себя беду, начни её проверять. Но не надо через Ханола. Он часто виделся с тобой, на его репутацию падёт тень. Нужен другой способ.

— Есть же священный договор, — Лаиса посмотрела на своего мужа. — Ликус может прибыть в Трайск и попросить личной аудиенции…

— Нет, это слишком. Можно попросить ночлега, но Ликус станет обязан мне.

— А что, если это сделает ученик-магессор академии или, скорее всего, сам магессор академии? — я покосился сквозь телегу туда, где стояла повозка с готовой пластинкой.

— Тогда я буду обязан предоставить ему лучшую комнату, не прося ничего взамен. Если бы был патронаж, то было бы проще.

— Я не понимаю, что это означает, но сейчас об этом даже думать не хочу. Через восемьдесят дней, или чуть больше, я буду проезжать через Трайск.

— На южных воротах капитан стражи будет поставлен в известность. Он тебя остановит, а дальше сам знаешь, что делать. Но, сейчас, чем я могу отблагодарить за это письмо и память о моём отце?

— У меня есть одна просьба…

Только я захотел попросить отыскать одну эльфийку, как в дверь кареты постучал лейтенант. Надо ехать дальше, если мы не хотим из-за ливня встать далеко от города. У нас есть немного времени, пока солдаты и слуги будут готовиться к отъезду.

Дверь закрылась. Жена графа тут же извинилась передо мной и вернулась к закускам. Я же попросил разузнать об эльфийке из ближайшей деревни, давным-давно жившей вместе с братом недалеко от водяной мельницы. Моя просьба показалась Ранию крайне странной, но он согласился её исполнить. С оговоркой. Даже граф ради такого не может послать напрямую поисковую команду, даже одного слугу или стража отрядить крайне подозрительно — но в ближайший месяц Раний отдаст приказ на инспекцию всех водяных мельниц на его землях, и нужное отыщется. И потом магессору не составит труда попросить у графа лошадь и сопровождающего, чтобы съездить к той деревне и проверить округу на скверну. Вот на обратном пути можно и в деревне ненадолго остановиться отдохнуть. Меня подобное устраивало полностью.

— Ещё один момент, граф, — я достал из внутреннего кармана запечатанный конверт. — От Раскаи Гаиланы. Её приставили ко мне в академии как летописца, это сугубо внутреннее дело академии. Мне не ведомо, что случилось в вашей семье, но примите её.