Скверная жизнь дракона. Книга третья

— То есть первородные Почтенные Звери вознеслись осенью? Не весной? — я пытался зацепиться хоть за какую-то возможность продолжить диалог, вот только я вообще не знал ни о каких праздниках в этом мире. Понятное дело, что у каждой расы они свои. Я лишь знал, что новый год начинается осенью и его наступление определялось по народным приметам. Мы с сестрой, например, ориентировались по опавшей листве и зайцам, сменившим цвет шкурки.

— Нет. Весной в каждом племени лишь два значимых события: ритуал преображения и праздник Новой Жизни, — я переспросил название праздника. — Это праздник Всеобщей Церкви, который чтят все расы, и наша в их числе. Разве ты не знаешь о нём? — орчиха удивилась глубине моего невежества.

— Я знаю о таких, просто мы сейчас говорили про ваши обычаи, вот я и подумал, что ты говорила про лично ваш обряд. Но…

Я опустил голову и посмотрел на ноги Кагаты, как бы показывая свою задумчивость. Взгляд зацепился за браслет на лодыжке правой ноги. Он явно из золота, с выбитым изображением, но рассмотреть лучше не получалось из-за подпорченного зрения.

— Но я вынужден признать: мои знания о ваших традициях ошибочны. Я всё время думал, что ритуал преображения происходит осенью, но ты сейчас сказала, что он проходит весной до праздника Новой Жизни…

— После, — перебила меня Кагата, — он проходит всегда после праздника.

— Тем более, — я настолько бурно отреагировал, что махнул головой и придвинулся к Кагате, отчего та едва не свалилась с табуретки от неожиданности. — Моё незнание — это большая грубость не к племени Руссу́ут, но лично к тебе. Поэтому я прошу тебя простить меня.

— За что? — Кагата подскочила с табуретки то ли от крайней степени удивления и смущения, то ли от негодования. — Ведь ты ничем не оскорбил меня!

— Невежество — один самых страшных проступков. Хуже этого — лишь отрицание своего невежества, — я пристально вгляделся в лицо орчихи, на нём тяжёлым грузом отражалось озабоченность и непонимание. — Не важно, оскорбил я тебя, или нет. Я неправильно думал о ваших обычаях, и это уже оскорбление. Поэтому я прошу прощения.

— Я… — орчиха спрятала руки за спину. — Если тебе станет спокойней, то я принимаю твои извинения.

— Спасибо, ты…

Кагата резко перебила меня.

— Но ты поделился со мной одной из традиций своей расы! — девушка шагнула ко мне, всё так же держа руки за спиной. — Ты рассказал о том, о чём я даже не догадывалась. И не только я, но и все раша́а ну шаа́р Мкаа́тух не могли знать о том, насколько суровы ваши ритуалы.

Кагат опустилась на оба колена и протянула ко мне раскрытую правую ладонь:

— Мы были невежественны по отношению к тебе и к твоей расе. Я прошу, прости нас.

Мысли роились в голове, перебирая бесчисленное количество идей буквально за одно мгновение. Мой грамотно выверенный план орчиха только что извратила в чёрт знает что.

Это что ещё за хрень, какие падения на колени? Это же рушит всё! Ведь я специально выстраивал образ глупого и несмышлёного дракона, которого не зазорно учить уму-разуму — а тут на тебе, получите-распишитесь-облизнитесь-удовлетворитесь.

— Для начала встань, — мне не оставалось ничего другого, как импровизировать. — Тебя я прощаю с чистым сердцем, и даже не подумаю обидеться. Как и на твоё родное племя, ибо это твоя семья. Но племя Суттаа́к…

— Что с ним? — настороженно спросила орчиха.

— Я могу быть с тобой откровенным?

— Я… — Кагата медленно завела обе руки за спину, едва заметно покачивая плечами. — Я была бы этому рада.

— Я бы предпочёл, чтобы племя Суттаа́к осталось таким же невежественным.

— Ты хочешь, чтобы я не рассказывала Нуаке о вашем ритуале?

— Но тебе придётся, ведь так? — Кагата в ответ виновато опустила голову.

Решив поддержать бедняжку, я предложил ей сообщить детектору о том, что сегодня я ограничился рассказом о нашей охоте в тот период жизни, пока мы маленькие. Ведь охота — один из этапов нашего взросления.

— А есть другие этапы? — с игривыми нотками в голосе спросила Кагата.

— Конечно, — я довольно кивнул. — Этап познания магии или же этап, когда мы делаем наши первые шаги. Их много.

— А когда древнейший расскажет об этих этапах, — наигранно официальны голосом спросила Кагата, легонько хихикнув. В этот момент она стала похожа на озорную маленькую девчонку лет десяти от роду.

— Когда древнейший посчитает нужным, — я ответил ей с не менее пафосной интонацией. — Но на сегодня нам следует закончить, древнейший устал. Его учитель тоже. Завтра мы вернёмся к нашему разговору про мельницы, если я не усну.

— Конечно, — Кагата уже собиралась пожелать тихой ночи и уйти, но зеркало остановило её.

Не знаю, что заставило орчиху подойти настолько близко: от кончика моего носа до её вытянутых рук было не больше сантиметров двадцати. Это настораживало. Слишком уж неправдоподобно быстро Кагата меняла своё отношение к моей скромной персоне. Странно это, но сейчас лучше сосредоточиться на своём отражении в зеркале.