Скверное начало

– Может, и чудовище, но зато я сумел изобрести способ обезопасить себя и прибрать к рукам ваше наследство, а у вас ничего не вышло. – И он двинулся к дому. – Помните, сироты, – добавил он, – хоть вы и прочитали больше книг, чем я, вам это не помогло одержать надо мной верх. А ну-ка отдай мне книжку, из которой ты почерпнул свои грандиозные познания. А теперь иди делай свои задания.

Клаус вздохнул, с большой неохотой отдал книгу Графу Олафу и пошел было вслед за ним, но Вайолет застыла на месте, как статуя. Последних олафовских высказываний она не слушала, зная, что они будут полны обычных самовосхвалений и презренных оскорблений. Она уставилась на башню, но не на самый верх, где покачивалась клетка с Солнышком, а вообще на башню. Оглянувшись, Клаус заметил кое-что, чего довольно давно не видал. Те, кто познакомился с Вайолет недавно, не заметили бы ничего особенного, но те, кто знал ее хорошо, догадались бы – раз она подвязала волосы лентой, чтобы волосы не лезли в глаза, значит, рычажки и колесики в ее изобретательском мозгу жужжат и стрекочут вовсю.

Глава десятая

На этот раз Клаус был тем бодлеровским ребенком, который метался беспокойным сном на кровати, а Вайолет бодрствовала при свете луны. Весь день сироты выполняли олафовские задания и почти не общались между собой. Клаус слишком устал и пал духом, чтобы разговаривать, а Вайолет слишком глубоко ушла в свой изобретательский мир и была занята исключительно разработкой своего плана.

Когда наступила ночь, Вайолет взяла в охапку штору, служившую постелью

Солнышку, и отнесла к двери, которая вела к башенной лестнице, где на страже стоял толстый приспешник Графа Олафа, громадина – не то мужчина, не то женщина. Вайолет спросила, нельзя ли ей отнести одеяло сестре, чтобы той было поуютнее ночью, но громадное существо только тупо посмотрело на нее белесыми глазами, отрицательно покачало головой и жестом велело ей уйти.

Вайолет, конечно, понимала, что перепуганную Солнышко не утешить скомканной занавеской, но надеялась хоть на минутку прижать к себе девочку и сказать, что все будет хорошо. Кроме того, ей хотелось, как говорится в преступном мире, «прощупать обстановку». Это выражение означает – произвести осмотр определенного места перед тем, как поточнее составить некий план. Например, если вы занимаетесь ограблением банков (хотя надеюсь, что это не так), вы, вероятно, за несколько дней до задуманного ограбления сходите туда и – возможно, даже в переодетом виде – осмотритесь как следует и изучите – где и сколько там охранников, телекамер и прочих помех, чтобы сообразить, как во время ограбления избежать поимки или смерти.

Вайолет, как законопослушная гражданка, вовсе не собиралась грабить банк, а хотела спасти Солнышко и рассчитывала хоть мельком взглянуть на комнату в башне, где держали в плену сестру, – чтобы легче было разработать план спасения. Но когда оказалось, что прощупать обстановку не удастся, Вайолет в расстройстве села на пол у окна и как можно бесшумнее стала сооружать некое механическое приспособление.

Материалов у нее под рукой было для этого очень мало, а ходить ночью по дому в поисках чего-то подходящего с риском возбудить подозрения Графа Олафа и его шайки она не решалась. Но все-таки кое-какие детали для создания спасательного устройства у нее нашлись. Над окном оставался крепкий металлический прут, на котором раньше висела штора. Вайолет ухитрилась снять его. С помощью одного из булыжников, положенных в комнате Графом Олафом, она разломила прут надвое. Каждый кусок она несколько раз согнула под острым углом (и при этом слегка порезала себе ладони). Потом она сняла со стенки одно изображение глаза, висевшее, как водится, на проволочной петельке. Отцепила проволочку и соединила с ее помощью два куска прута. Получилось нечто вроде большого металлического паука.