Скверное ремесло

Если, анализируя и оценивая подобные явления, мы отбросим борьбу классов, нам неизбежно надобно выдумывать выродков, нравственных уродов и т.д. и т.п., то есть далеко уходить от материалистического истолковании жизни человеческого общества. У гитлеровцев на захваченных ими территориях нашей страны служили тысячи полицаев, сельских старост, городских голов, переводчиков, газетных писак. Их обнаруживают и судят по сей день, спустя четверть века со времен событий. Всего полтора месяца назад я подряд с неделю читал в газетах «Ставропольская правда» и «Кавказская здравница» отчеты о процессе тех негодяев, которые помогали гитлеровцам уничтожать советских граждан в районе Минеральных Вод. Евгений Завадский, попавший к немцам в плен, стал у них начальником управления местной полиции. В помощники к нему пошел некий Кузьма Науменко — не из-под палки, нет, добровольно оба они стали врагами своего народа. Сюда же, к этому гнезду изменников, прибился дезертир Петр Гришан, а еще и Тимофей Тарасов и Георгий Божко…

Полицаи, убийцы, истязатели. Это что же — все выродки, кретины, нравственные уроды? Не много ли выродков в человеческом обществе?

Нет, на капризы природы всего не свалишь. Это классовая борьба, законы которой открыли, сформулировали, объяснили Маркс, Энгельс, Ленин. Мановением руки, росчерком лихого пера, самым что ни на есть волевейшим из волевых решением их не отменишь, не закроешь, никуда не денешь. У нас антагонистических классов нет, и не о борьбе классов внутри нашего общества идет речь. Но в противостоящем-то нам мире класс эксплуататоров пока еще процветает. Он-то никак не может смириться с нашими победившими, создавшими свое трудовое государство классами рабочих и крестьян. Мы, лагерь социализма, можем мирно сосуществовать хоть тысячи лет с соседями-капиталистами. На нас работают время, трудолюбивый крот истории, законы общественного развития, мы сами в конце-то концов работаем на себя. Но мир империализма никак не может примириться с таким сосуществованием. Он же видит, ощущает работу крота истории, он же слышит удары заступа, он же должен уйти с исторической арены. Но он не хочет этого делать, не хочет уходить. Он вербует наемников всюду, где только сможет найти готовых служить ему автоматом, ядом, пером. Он неистовствует, подличает, показывает зубы, кусается. На протяжении многих лет мы испытывали одну из чудовищнейших в истории человечества войн. После нее в мире недолго прошло без огня и взрывов. Началось в Корее; потом пошли провокации против ГДР, провокации в Польше, Венгрии; потом полеты воздушных шпионов на «У-2»; потом… Нет такого места на земле, где бы не «работали» антинародные, антидемократические силы, возглавляемые все теми же хозяевами команд «Альфа», «Бета», «ЭН». Вьетнам сочится кровью, пылает огнем в эти дни.

Суровые, правдивые, настораживающие книги написали француз Робер Мерль и венгр Миклош Сабо. О том, что хотели сказать и сказали они своими произведениями, должны помнить, думать и говорить в полный голос все, кто против новых освенцимов, новых газовых печей, новых «рвов» и «экранов» смерти. На земле не должно быть условий для людей, ремесло которых — смерть.