Скворцов-Степанов

По мнению А. Е. Енукидзе, «из старых большевиков мало кто умел так разговаривать с молодежью и зажигать ее, как Иван Иванович». Он всегда живо интересовался и тем, как трудится, как отдыхает молодежь, и тем, как проходит идеологическое воспитание смены. Посещая молодежные общежития, Скворцов-Степанов невольно сравнивал быт новой поросли с тем, как трудно было юношеству при царизме, вспоминал свои первые революционные шаги, когда он соприкасался со студенческим движением, которое стало под знамена демократии и свободы, против угнетения и бесправия. Часто, глядя на комсомольцев, он повторял:

— Вы посмотрите на нашу молодежь. Изумительные ребята!

Отношение Ивана Ивановича к юному поколению, которому суждено было вместе со старшими товарищами строить новую жизнь, прекрасно передал писатель Федор Гладков. О молодежи, свидетельствовал он, Скворцов-Степанов «не мог говорить иначе как с любованием. Как только к нему заходили молодые работники редакции, привлеченные из Института красной профессуры, он очень оживлялся, глаза его, серые с перламутром, вспыхивали, и морщинки около глаз лучились любовью и нежностью. Другого слова не могу подобрать, именно нежность трепетала во всем его облике. И вместе с этой нежностью играл в глазах задорный, молодой смех. Мне думается, что в эти минуты общения с ними он сам перевоплощался в жизнерадостного юношу». Поэтому он с такой страстью боролся за то, чтобы вырвать неопытных, мало искушенных в идеологической жизни молодых людей из плена оппозиционных лабиринтов. «Оппозиция отчаянно обороняется, — отмечал в те дни Иван Иванович. — Она перебрасывает свои силы из района в район, с предприятия на предприятие. Она выдвигает десятки ораторов. Но самые их речи и самые способы обороны только окончательно раскрывают перед глазами рабочих всю антипартийность их дела».

Самым мощным оружием в идейной борьбе за чистоту большевистских рядов Скворцов-Степанов считал ленинское наследие и постоянно обращался к сокровищнице ленинизма. В статье «Два года без Ленина», опубликованной в «Ленинградской правде» 21 января 1926 года, Иван Иванович писал: «По мере того как мы дальше отходим от того времени, когда сам Ленин руководил партией, мы все глубже чувствуем… громадность того наследия, которое он оставил после себя.

Поистине неисчерпаемым представляется нам в настоящее время идейное богатство, оставленное Лениным. На нем еще долго будут воспитываться тысячи и миллионы борцов и строителей не только в нашем Союзе, но и во всем мире…

Сохранить партию единой, не допустить в ней никаких трещин и брешей, подчинить всех ее членов ее коллективной воле — это один из величайших заветов Ленина».

Руководителю ленинградских ведущих газет Скворцову-Степанову приходилось выступать по нескольку раз в день. Он едко высмеивал и разоблачал лицемерие зиновьевцев, которые не скупились на комплименты по адресу ленинградских пролетариев, льстиво изображали рабочих Ленинграда «солью пролетарской земли». Один из лидеров оппозиции, выступавший перед Иваном Ивановичем, сообщил собранию: «Московская губернская партийная организация проходила под лозунгом «Бей ленинградцев!». Мало кто поверил этому грязному приему, но факт оставался фактом — «новая оппозиция» не брезговала ничем в своих клеветнических упражнениях. После своего выступления Иван Иванович невольно почувствовал по горячим аплодисментам — время ликования оппозиционеров-зиновьевцев прошло. И все эти визгливые крики ее ораторов — «арьергардные бои перед поражением»…

К началу февраля 1926 года оппозиция потерпела полный крах в Ленинграде. Каждый вечер в редакции «Ленинградской правды» Скворцов-Степанов просматривает выборочные данные о соотношении сил. И вот на исходе первого месяца 1926 года в низовых партийных организациях за зиновьевцев проголосовало лишь 3,5 процента коммунистов.

Чаще всего в те дни Ивана Ивановича преследовал естественный вопрос: почему же именно в Ленинграде оппозиция за некоторое, правда короткое, время смогла оторвать от партии сотни коммунистов? Отвечая сам себе, он приходил к выводу о том, что, несмотря на многочисленный пролетарский состав, силу, крепость и выдержанность, Ленинградская партийная организация из-за коварной линии антиленинского руководства (сюда сумели пробраться раскольники, демагоги и просто идейно незрелые элементы) дрогнула, в нее прокралась болезнь. А болезнь эта в том, что усилиями зиновьевцев (плюс доверчивость низовых ячеек) организация оказалась на отлете, в стороне от партии в какой-то степени. «Ее приучали, — рассуждал Иван Иванович, — жить какой-то самодовольной жизнью, смотреть несколько свысока на другие организации и даже противопоставлять себя в известном смысле этим другим организациям».