Сквозь дыру в нашем городе

На работе меня дожидался Марко. Он имел филиппинские корни и производил впечатление этакого проныры, одетого в модные чёрные цвета. Но так было неделю назад. Сегодня это был мрачный погорелец в шлёпанцах на размер больше, красной толстовке и спортивных шортах. Одежда, впрочем, шилась на кого-то, кто был явно крупнее.

- Ну, и как оно?

- А хреново! Все вещи в городе, поди достань теперь. Там в спортзале: кабинки, зубные щётки, лифчики, бритвы одноразовые – спрашивается, зачем мне всё это, когда я даже белья на свой размер не найду?! Я сдал одежду в стирку, и – с концами. Теперь вот, как придурок, хожу в этом.

Спать нас устроили на раскладушках. Ночь не спал, пялился в потолок: рядом сотня парней, а некоторые, между прочим, храпят. Один так вообще во сне кричал. А в душ пойти – с мужиками!

Он говорил, не глядя мне в глаза, но я его понимал. Я знал, что с ним будет нелегко. Что ж, Мэгз я помочь не мог, так может, помогая кому-то другому, смогу развеяться.

- Так может, пойдёшь и примешь душ у меня, да поспишь на моей койке?

- А можно?

Я взял перерыв, отвёл парня к себе. Он всё ещё был в душе, когда я, постелив ему на кушетке, засобирался обратно.

Вечером, когда я вернулся с работы, Марко проснулся. Стоило мне отправиться на прогулку, как он увязался следом. Мы стояли у баррикад на углу Хаустон стрит и Шестой авеню и наблюдали за движением вверх от Всемирного Торгового Центра. Огромный транспортировщик вёз помятую «скорую» и патрульную полицейскую машину. Следом – фургоны департамента полиции Нью-Йорка, забитые парнями, возвращавшимися из «Граунд Зиро». На грязных лицах – пустые глаза.

Толпы жителей Гриннич-Виллиджа собрались на тротуарах и аплодировали, скандируя: «Мы любим наших пожарных! Мы любим наших полицейских!»

Когда башни рухнули, много пожарных погибло из депо на Шестой авеню. Сейчас оно было закрыто. У дверей лежали цветы и венки, фотографии тех, кто не вернулся, подписанные: «Отдавшим свои жизни за нас».

Клочья дыма метались в сумерках над центром города, подгоняемые порывами ветра. В самом начале бриз доносил до нас едкий дым, который останется здесь на много недель.

Власти заявили, что так несло от горящего бетона. Как и многие, я верил, что часть того, что мы вдыхали, – пепел сгоревших в тот день.

Начало моросить. На обратном пути Марко прижимался ко мне. Обычно, двадцатитрёхлетние мальчики не ходят с мужиками почти втрое старше их самих. Парень был здорово напуган.

Бликер-стрит выглядела полузаброшенной, целые ряды магазинов всё ещё были закрыты. Те, что работали, в девять вечера большей частью пустовали.

- Я куплю «шестёрку»⁷. Если обещаешь всё выпить.

Он кивнул, соглашаясь.

Дома Марко спросил, можно ли от меня позвонить. Он спрашивал у знакомых из кампуса, нет ли свободных комнат, шёпотом разговаривал с девушкой по имени Элоиза. Между звонками работал на компьютере.

Я наигрывал «Благовещение», потом что-то из Рэя Чарльза, чуточку Гайдна. Затем включил телевизор. Там президент собирался на следующий день в Нью-Йорк. Решил, похоже, развеяться.

В соседней комнате зазвонил телефон. Я слышал, как Марко ответил: «Нет, это Марко… Он пригласил меня». Ещё до того, как он вошёл в комнату и прошептал: «Там – какого-то Лорда Джеффа», - я уже знал, кто звонит.

- Привет, Мэгз, - сказал я. Её голос звучал на фоне шипения рации и завываний сирен.

- Помнишь, я видела детей на Астор Плейс, - сказала она голосом чистым и полным безумия. – Утопленники и сгоревшие. Они плыли на «Генерале Слокаме», когда там начался пожар.

- Дети на Астор Плейс? Утопленники и сгоревшие? – переспросил я. И вспомнил нашу беседу.

- В сорок пятом, пятнадцатого июня. Крупнейшая катастрофа в Нью-Йорк Сити, до сегодняшнего дня. Ист-Виллидж когда-то называли Маленькой Германией. Десятки тысяч немцев обосновались там; построили собственные залы для встреч, церкви и пивные сады.

По воскресеньям они устраивали экскурсии, обычно, для детей, на пароходе «Генерал Слокам». Плавучая огненная ловушка. Когда он загорелся, на борту не оказалось спасательных шлюпок. Команда и капитан запаниковали. К тому времени, когда они прибыли в доки, погибло больше тысячи человек. Сгорели или утонули. Сейчас они вернулись сквозь дыру в нашем городе, ищут дорогу домой.

На линии зашипела статика.

- Мэгз, где ты?

- В «Граунд Зиро», здесь повсюду запах серы. Ты уже видел Джеффри? – прокричала она в трубку.

- Мэгз, Джеффри умер. Ты просто напугана, это всё стресс. Нет никакой дыры…

- Полицейские, пожарные, брокеры – они все вернулись. Разбившиеся, обугленные…

На том конце взвыли сирены, закричали люди, и связь прервалась.

- Мэгз, скажи свой номер, перезвони! – кричал я. Но в ответ – лишь статика и слабый гудок. Я положил трубку и стал ждать.

Через какое-то время я осознал, что Марко стоит и смотрит на меня, лениво посасывая пиво.