Сквозь игольное ушко. Сборник

А в ходе следствия, кажется, кто-то из детей нашел спрятанные у папы ключи – от той самой маминой машины… Венька тогда долго думал: почему люди так нелепо распоряжаются собственной жизнью? В праздник – выйти куда-то вместе или дома накрыть стол, накупить подарков детям. Устроить ночь любви, в конце концов! И так легко, одним махом, безо всяких аварий и катастроф, загублены четыре человеческих жизни: две большие и две маленькие. А ведь заранее наверняка готовились к Новому году, надеялись, что он будет самым счастливым, поздравляли с «наступающим»… Как трудно что-то построить вместе – и как легко разрушить!

Следующие несколько дней (и ночей) Венька сам «строил» теорию развития цивилизаций на Земле. И думал: если наша жизнь предназначена для страданий, а наш мир – это «юдоль слез», то какой же смысл в этой жизни? А смысл был.

Судя по древним первоисточникам, самой первой цивилизацией на Земле была цивилизация Гипербореи. Человек Гипербореи занимался саморазвитием, исследовал глубины собственного «я», умел использовать скрытые резервы разума, памяти и интуиции. Силой мысли люди могли управлять погодой, как в «Пятой горе» у Пауло Коэльо. Могли понимать друг друга без слов, перемещаться во времени и пространстве. И земля щедро отдавала им свои плоды. На Северном полюсе, в нынешних вечных льдах, она цвела как настоящий райский сад. Человек мог навсегда остаться в радости и благодати этого сада. Но от великой гордыни вознамерился сам диктовать законы бытия, открывать тайны существования Вселенной – и создавать, а значит, и уничтожать все живое. И восстала Земля; и сбросила гиперборейцев во всемирный Океан; и на долгие лета вернулась к простейшим микроорганизмам.

Только спустя тысячелетия тысячелетий в истории человечества зародилась новая глобальная цивилизация – цивилизация Му. Расцвет ее и крах ее повторили участь Гипербореи – и все опять вернулось к началу начал. Следом на черном континенте возникло прагосударство Лемурия; а после его гибели – государство Атлантов. И с каждым возрождением человек становился все меньше, слабее, утрачивая самые важные умения: чтение мыслей, власть над расстоянием и временем. А главное – непререкаемое ощущение своего единства со всеми людьми в мире, с живой Природой, живой праматерью – планетой Земля и живой космической энергией – той самой восточной энергией ци, или праной. Наша цивилизация – пятая в истории планеты Земля. На смену всем утраченным умениям человека мы изобрели железные механизмы и роботов, на смену живой целительной силе трав – химические соединения в таблетках и добавках. И все так же люди продолжают искать секреты бессмертия и продления физического существования, забыв, что только душа человека – бессмертна. Пытаясь, возможно, в последний раз спасти нас от самоуничтожения, Создатель и посылает испытания душам нашим – чтобы росли они, и крепли, и находили путь из механического, мертвого мира в неразрывную связку всего живого – в прекрасные сады Гипербореи… Чем больше испытаний сумеет пройти душа, тем выше поднимется в следующей жизни. И наоборот – чем более бессмысленно, сытно, полно, похотливо и угарно пропадает жизнь, тем ниже опускается больная душа по кругам ада – таким, какими описаны эти круги у Даниила Андреева в его «Розе мира». Если плыл человек по течению, жил ни так ни сяк, вроде и зла особого не делал, но и добра на свете не оставил, душа попадает в чистилище – в унылое серое прозябание, яснее всего увиденное в «Котловане» Платонова.

Глава 21. Снова – «Ликвидация»

За всеми этими мыслями, в остановившемся времени, Венька не заметил, сколько прошло дней, прежде чем его начало – потихонечку-полегонечку – «отпускать». Уходило, затихало дребезжание нервов, заикание, звон в ушах. Головная боль сместилась вправо и будто сама «вышла» наружу через правый глаз. Где-то за глазом сгустился болючий ком; глаз распух и воспалился, а белок покрылся красными прожилками – глаз казался постоянно налитым кровью. И это постепенно прошло. Уходило чувство невыносимой отравленности во всем теле. Остались только судороги и бессонница. И самое отвратное – утеря всякого тепла и радости в жизни.

Но Венька уже знал, что оправился! Знал, что не умрет и не оставит Люлюшку одну с ребенком. И на единственном оставшемся твердом чувстве – самоуважении – Венька три последних вечера в санатории относительно спокойно и даже с интересом смотрел хороший, честный фильм – «Ликвидация». Десятого января, в последний день отпуска, Венька уже не сомневался, что сможет вести машину сам. Вечером он начал мысленно прощаться: и с «Лесным озером», в общем-то спасшим его от психушки; и с верхушками елей за окном номера, и с посудой на столике, которая не так давно оживала и двигалась. Решился даже виновато заговорить с Любочкой. Но она весь день читала, лежа в кровати. А вечером вроде бы уснула, повернувшись к нему спиной. Будить ее, бедную, Венька не решился. Только мужественно выключил телевизор, решив, что до утра «добудет» и так.