Сквозь игольное ушко. Сборник

Любочка спустилась по ступенькам – тоже похорошевшая, неунывающая и влюбленная. Она знала от врачей, что Веньку известили о необходимости «срочного прерывания беременности» и что он дал полное согласие. Сейчас, под воздействием нейролептиков, ей удавалось держать себя в руках. И все-таки близко, как раньше, заглянув родной «половинке» в глаза, Любочка слегка отшатнулась – слезы не удержались и покатились по щекам. Она накрыла лицо носовым платочком. А Венька, глядя на завистливых медсестер в окнах, смущенно улыбался: «Это слезы радости. Счастливые слезы»…

Все самое невероятное ждало их впереди…

Красное пятно

Глава 1. Подкидыш

В общем-то в тот раз Алексею Летуеву повезло. Он и раньше попадал на «отлежки» в наркологию, но всегда в общую палату. А в этот раз, после сравнительно непродолжительного запоя, прибыл в знакомую до боли больницу таким доходягой, что медики даже руками всплеснули – и решительно определили его в реанимацию, в отдельный бокс. На первый этаж.

А Лехе Летуеву в тот раз точно было очень худо. Подобное лечение было ему не в новинку, и в больнице этой его знали как облупленного, потому что запивал нередко: и после развода с женой, некрасивого и скандального, и после муторной дележки с родными отцовского имущества, и после неприятностей на работе. Но неизбежные за этим «отлежки» в больничке Леха воспринимал как кратковременное чистилище – после них жизнь казалась даже ярче.

Но в этот раз… В этот раз все было как-то не так. Началось все самым безобидным образом. Любимому его детищу – строительной фирме «Стройсервис» – в ноябре, как подарок к Новому году, подвернулся фантастический тендер! Не тендер, а лакомый кусочек! Все многочисленные детские площадки их огромного северо-востока Москвы следовало уложить, прямо по дерну, разноцветной ворсистой плиткой. Так гораздо гигиеничнее и безопаснее для детей. В заказе эти плитки стоили сущие гроши (Леха надыбал дешевое местечко). Конечно, об этом клондайке прознал не один он! Вот и пошла-поехала «сицилианская защита», вернее, нападение. Однако рекомендательных бумаг, даже самых хвалебных, самых солидных и аккуратно подобранных, для успешно решения вопроса не хватало. И пришлось Лехе, Алексею Николаевичу Летуеву, пустить в ход свою «тяжелую артиллерию». Ту самую внешность, за которую он столько раз благодарил родителей – и при их жизни, и после, когда они отошли в «селения блаженные»…

В нашем «безумном, безумном» мире женщины, как известно, живут дольше мужчин. И вообще их больше. «Потому, что на десять девчонок…» И сам же прекрасный пол утверждает, что «если мужчина чуть красивее обезьяны», то это уже – Аполлон.

Леха Летуев был значительно красивее той самой обезьяны. Высокий, под два метра ростом, спортсмен (вдобавок бывший десантник), густо-русоволосый, с зелеными глазищами… Словом, от женщин Леха просто не знал «куды бечь» – по выражению его бабушки Мани. Она-то и вырастила внука при полном отсутствии родителей-дипломатов.

Ах, елки-палки, не зря говорят: «Не родись красивой, а родись счастливой!» Это ведь не только к девицам относится. Вот и у Лехи…

Хотя кто знает, как сложилась бы жизнь Лехи Летуева, заметь его вовремя какой-нибудь хваткий шоумен или кинопродюсер? Глядишь, и к своим сорока пяти испился бы, «испедрился» и истаскался напрочь! А так – мужественный, загорелый, плечи накачаны строительными конструкциями (всегда хотелось самому – и быстрее, и лучше!), сдержанный, скромный и молчаливый в обществе женщин… Хотя стоило ему только мигнуть – любая бы не то что замуж, а от самого лучшего благоверного перебежала бы к нему. И – без возврата.

Ан нет!

Вся «загвоздка», по выражению Марка Твена, заключалась не в женщинах, а в самом Лехе. Недаром еще с юности прилепилась к нему кликуха Летун.

С самого малолетнего детства Леха замечал, что родители относятся к нему не так, как другие – к своим детям. Чужие мамы, возвращаясь после работы к песочнице за своими чадами, хватали и зацеловывали малышей, папы гордо несли их домой на плечах. Глядя на них, Лешенька Летуев испытывал странное чувство. Его родители не то что с работы, а возвращаясь даже из долгой командировки через полгода – чинно, как взрослому, подавали ему руку. И все!

Все друзья по песочнице (да и их бабушки!) думали: вот это и есть настоящий светский этикет! Лешина бабушка Маня помалкивала. Даже неопределенно кивала в ответ на вопросы. Она одна знала, что родителей Лешеньки разделяла напрочь тайна его рождения. Что-то там было не так. Тогда еще не вошли в моду всяческие экспертизы. Да если бы и провели такую – они же действительны на 99,9 %. А эта одна сотая? Слава богу, Лешенька хоть на бабушку походил – пусть нынче и седую, но прежде русоволосую, а главное – с живыми и добрыми зелеными глазами. Внука баба Маня так и называла – «своей последней любовью». Может, как раз это и не дало ему свихнуться окончательно…