Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ)

– Это жестокий культ, они проповедуют убийство слабых, и они убивают их.

– Наш культ не такой.

– Что? – Резко спросил Азариэль.

Мирцилла подняла голову, в её прекрасных глазах мелькнул свет. Азариэль сейчас понимал, к чему всё клонится. Парень уже понял, что эта история с артистами и бродячей труппой – миф.

– Я вижу, что ты человек хороший, просто отправляйся за мной. – Без лишних эмоций сказала она.

– А, что за культ? Я просто обязан это узнать прежде чем мы с тобой, куда–либо пойдем.

– Мы проповедуем свободу.

– А поподробней? – Вопросил парень, удивляясь тому, как быстро она перешла от прошения выпивки до сектантской агитации.

И Мирцилла стала рассказывать всю суть того, что отступники потом назвали «Поклонение четырём домам». Она подробно рассказала про объект своих почитаний и про то кому поклоняется её «дом». Азариэль узнал, что это банальное поклонение определённым Даэдра, которых собрали в единую лигу и провозгласили «домом». И так получилось четыре «дома», в которые входили самые различные принцы Даэдра. В «дом отвращения и болезней» входили Периайт и Намира, ибо своими силами и дарами смертным вызвали только глубочайшее омерзение и смертельный шёпот вируса, который с точностью стрелы попавшей в сердце, убивал. В «дом знания и обмана» входили Клавиус Вайл, Хермеус Мора, Шеогорат, Мефала и Вермина, ибо эти боги были в силах дать способность смертному владеть волей других, наградить его знаниями или обмануть, чем обрекут его на жалкое состояние. В «дом крови и войны» входили Мерунес Дагон, Молаг Бал, Малакат, Боэтия и Хирсин, ибо своим благословением могли наделить смертного такой силой, что в боевом искусстве ему не будет равных и в одиночку он сможет попрать целый легион. И последний дом, состоявший из одного бога назывался «домом наслаждений», ибо Сангвин своими дарами способен был усладить любую похоть смертного.

Азариэль ещё долго слушал бред Мирциллы про то, как им свободно теперь живётся, но её рассказ постепенно кланялся к концу, и она просто поставил его перед выбором: идёт он с ней или нет. Парень осмотрелся по сторонам и внезапно вспомнил слова про долг, которые несколько минут ранее вырывались из уст старика.

Азариэль с вызовом взглянул на предательницу. В его глазах промелькнул свет, которые вот уже не горел несколько лет. Его губы разомкнулись, неся ответ:

– Пойдём, покажешь, какая у вас свобода.

Глава двадцать третья. Новый старый враг

В лесах под Чейденхолом. Ночь.

Стояла тёплая и прекрасная ночь под славным городом, стоявшим в преддверии Морровинда. Небосвод был усеян мириадами серебряных звёзд, а Мессер и Секунда своим апофеозным сиянием освещали кроны деревьев так, что она начинали отдавать серебряным сиянием мрака.

Азариэль шёл по старой, практически заросшей тропинке, ведущей на северо-восток к северной части горного хребта Валеус, к месту у реки Камышовой. Впереди него шла Мирцилла. На ней так же был тот самый чёрный плащ, который чуть ли не по земле волочился. Она быстро шла, молча, целеустремлённо. Складывалось впечатление, что впереди она видела ей единственной зримую пылающую ярким пламенем эфира мечту, в которой таится самое сокровенное желание всей жизни.

Шли они от старой таверны больше получаса, после чего всё-таки вышли к тому месту, где девушка постигла свободу.

Это были самые настоящие руины канувшей во тьму истории великой цивилизации, что некогда властвовала на Сиродилом. Перед парнем предстали старые, разбитые и занесённые песками времён развалины айлейдов. Они представляли собой несколько покосившихся арок, которые образовывали круг, а там как раз таки и была точка входа в древнее помещение, предоставленное винтовой лестницей, ведущей к двери.

И, несмотря на то, что большая часть заросла травой или покрылась обычным лесным мхом, они под обливающим их светом лун, в котором эти руины буквально утопали, мистически переливались. И смотря на это сооружение, парень приметил, что данное сооружение отличается от традиционного айлейдского архитектурного стиля.

– Давай спускаться. – Указав рукой на сооружение, произнесла Мирцилла.

Она вместе с Азариэлем подошла к лестнице и стала спускаться к двери, которая как ни странно была исполнена в традиционном стиле айлейдов. В большой деревянной коробке у входа лежало несколько факелов. Девушка подошла к ней, подняла факел и зажгла его, проведя пальцами возле него. Парень тут же вспомнил её искусство обращения с заклинаниями пламени. Один из магов говорил, что у неё такие успехи в школе Разрушения оттого, что она импульсивна. Но Азариэль отбросил воспоминания в сторону, ожидая дальнейшего продвижения.

Девушка легко отворила с виду массивную дверь и вошла во внутренние помещения мёртвого города. В эту же секунду нога Азариэля ступила на разбитую плитку, хрустнувшую под его весом.