Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ)

Но мага это не выбило из колеи. Выкинув поломанные куски посоха, он вынул свой клинок и рассвирепев, потеряв священное для себя самообладание, атаковал. Азариэль перешел только в оборону, ибо град яростных и не скоординированных ударов обрушился на него. Маг пытался просто его задеть, нанося без техники удары в безумной хаотичности.

Азариэль почувствовал, как самообладание покинуло чародея, и во всей неожиданности просто пнул его ногой в нагрудник. Мага отбросило назад, ударив о стену, и он с лязгом выронил свой клинок.

Азариэль стал стремительно приближаться к колдуну, чтобы с ним покончить. Но тот мгновенно встал, занёс руку за пояс и вытащил короткий стальной меч и снова ринулся в атаку, скрестив клинок с парнем.

Бывший рыцарь описал дугу своим клинком, но тёмный чародей успел уйти из–под удара и своим клинком нанёс рубящее движение. Парень успел поставить блок мечом и боевым ножом, который вытащил из-за пазухи, ударил в нагрудник. Но нож просто ввяз в магическом доспехе, без шанса на то, что его можно было вынуть.

Азариэль понимал, что ещё минута и заклятье спадёт, а поэтому нужно было кардинальное решение битвы. И бывший рыцарь вспомнил, как расправился с одним из еретиков под Бравилом.

Гнусный чародей замахнулся для удара, но внезапно Азариэль ударил левой рукой в нагрудник колдуну со всей силы, помяв его до такой степени, что чародей просто упал от боли. В груди колдуна вспыхнула страшная боль. Его дыхание стало прерывистым, а изо рта потекли струйки крови. Удар Азариэля просто сломал ему часть рёбер.

Бывший рыцарь отбросил меч в сторону, и медленной походкой пошёл к архисектанту.

Чёрный маг всего лишь пятился назад, пока не упёрся спиной в стену. И тут над ним нависло правосудие в виде Азариэля. Оставались последние секунды заклятия, но этого должно было хватить. Азариэль взял колдуна левой рукой за лицевую кость став медленно, нагнетающее сдавливать её. И жертва не могла даже завопить, что и стало для чёрного мага главной пыткой. И процесс казни проходил не менее половины минуты, ибо Азариэль буквально смаковал каждый момент деформации лица колдуна.

И кровавый палач завершил правосудие в полнейшем молчании, хотя заклятие уже давно развеялось.

Глава двадцать девятая. Конец похода

К юго-западу от Вейреста. У южной части устья Реки Бьюлс. Спустя полтора месяца.

Стоял вечер. Было довольно темно, но не до состояния непроницаемого ночного мрака. Восточный ветер постепенно набирал силу, подкидывая в воздух листья и мелкий мусор, и становился всё более прохладным, словно с востока идёт буря. Само пространство вокруг становилось всё более промороженным. Небеса постепенно наливались уже не тяжёлым свинцом, а чёрным углём, говоря о том, что они готовы громом и молнией возвестить о приходе грозы. Всё вокруг говорило о том, что намечается сильный ливень, который собирается залить весь северо-запад Тамриэля.

Азариэль сидел у приятно потрескивающего костерка, который горел красным пламенем, постепенно пожирая всё новые и новые дрова, обращая их в чёрные угли. Вокруг него, кроме зелёных лесных деревьев и личного лежака, никого и ничего не было. Парень уединился, оставив основной лагерь.

Бывший рыцарь палкой перемешал объятые пламенем дрова и красноватые угольки и в небеса устремились сверкающие искорки. Внезапно Азариэль оторвался и через плечо посмотрел на остальной лагерь, в котором царил небольшой шум, и торжествовала подготовка к очередному бою с сектантами.

Азариэль с превеликой радостью осознавал, что это их последняя битва за будущее Тамриэля и сегодня ночью она с победоносным торжеством закончится. Жаль, что об их самоотверженной войне не узнает остальной мир, ибо там, где они были, проходила Имперская Канцелярия, служба Клинков и разведка Империи. И каждая из этих структур производило тотальное подчинение концов. Если какой-то осадок и оставался, то местные власти и имперский чиновники с офицерами легиона называли это не иначе как «славный план императора по скреплению земель Тамриэля».

Но Азариэля не волновало, как назовут их битвы. Ему было просто плевать на славу. Его сейчас до нестерпимого зуда в сердце мучили только два вопроса: что сейчас с Алари и как имперский легион справился с монастырём почитателей Намиры и Периайта под Танетом.

Но прежде всего бывший рыцарь вспоминал тот чёрный день, когда они пошли на злосчастный штурм Аль’Ка–Атрана. Именно так называли сектанты своё жалкое капище, как потом было узнано из допросов. В памяти Азариэля вечно теперь будет зиждиться образ окутанной огнём прекрасной пирамиды, и как она потом ушла в утробу пустыни. Катапульты имперского легиона так плотно держали пирамиду под обстрелом, что ни её стены, ни фундамент, ни выдержали, и она со страшным рокотом и каменным хрустом подломилась под собой и ушла под пески, забрав с собой сектантов и еретиков. И парень видел это грандиозное и величественное зрелище.