Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ)

Дреморы умирали под мечами и топорами целыми пачками, а стрелы, только увеличивали это число. Но усталость и раны постепенно брали своё, а стрелы у лучников готовы были предательски закончиться. И вот уже три дреморы набросились на шею берсеркеру, опрокинув его и скинув с моста.

Ситуация была критическая. Внезапно Азариэль увидел, как над храмом Ситиса, в южном поселении, был сброшен флаг даэдрического союза. И, собравшись с мыслями, парень пошёл на единственную меру, которую считал правильной:

– Берсеркеры, отступаем! – В приказном тоне закричал Герольд Пустоты. – Все в крепость!

Такой приказ ошеломил даже дремор, ну а Азариэль продолжал отдавать странные приказы. Он пднял голову к небу и во весь голос отдал приказ:

– Лучники, прекратить стрельбу! Беречь стрелы!

Никто не посмел противиться этому приказу. Стрелки ослабили тетиву и опустили стрелы, всё-таки продолжая их удерживать на древке оружия. Берсеркеры, получив вдобавок и прорычавшую команду своего командира, поспешили оставить позиции на мосту и скрыться за стенами храма снежных эльфов.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Положив руку на плечо, сказал Гроссмейстер, прежде чем вместе с Архикардиналом пустоты уйти за массивные ворота.

Азариэль остался наедине с целой ордой голодных до битвы и возмездия дремор, готовых его растерзать.

Окинув взглядом медленно подступающую толпу, втянув немного воздуха, и спрятав меч в ножны на спине, парень заговорил:

– И где же ваш командир?! – С явного упрёка начал Азариэль. – Я, мои собратья грудью защищаем то, во что верим и тех, кто за нами пошёл, а где же ваш, чемпион всех богов? Трусливо спрятался у себя на судёнышке и помыкает вашими жизнями, как пешками, словно это фигуры на доске? За кого вы так яро боритесь, если ваши собратья и сёстры покинули вас. Нет больше флота Меридии и безумного бога, вы теперь одни!

Речь Азариэля посеяла семена сомнений в сердцах дремор, и они остановились, чему он и обрадовался, что подтверждала лёгкая улыбка на лице. Однако его речь была направлена вовсе не на войско, а на его пастуха, который должен был быть где-то рядом...

Сквозь стройные ряды дремор прошла высокая грузная фигура. На её спине была огромная шкура оборотня, сшитая из нескольких. Доспех выражал всё ту безумную монументальность и безумие, что поселились в душе воителя, его несущий. Каждый элемент брони был окован по сторонам, начищенным до блеска металлом. Всю чёрную броню окутывали золотые цепочки, свисавшие, словно тонкие лианы, знаменовавшие власть и богатство их господина. Голова была покрыта закрытым шлемом-барютом, с устремившимися в верх утончёнными рогами и с плюмажем в виде чёрных перьев.

В правой руке воин нёс огромный причудливый клинок. Лезвие было похоже на то, какое у сабли, только отливало серебром. На самом лезвии было множество даэдрических букв, светившихся адским пламенем. Рукоять и гарда клинка были сделаны из ослепительного золота, только ручка была обтянута кожей рабов-дремор. Сам клинок обычный человек, мер или даже могучий орк не поднимет и двумя руками, ибо он был в длину не менее двух метров, и скован из самых плотных металлов.

А на левой конечности висел боевой коготь, делающий всё пять пальцев грозным оружием. Каждое его лезвие сверкало под пламенем и мистически переливалось различными цветами. И каждый коготь был размером с саблю, а своей остротой за раз бы перерубил пополам имперского солдата.

Азариэль понял, кто это. Парень потёр карман, где лежал последний бутылёк с живительным напитком и тут же незаметно выпил зелье запаса сил, чтобы его восстановить, ибо битва предстояла самая тяжёлая в его жизни, и тут же одним движением обнажил меч, заигравший солнечной лазурью.

Смотря на этого проклятого воина, Герольд Пустоты почувствовал, как в его сознание настойчиво скребутся мысли, связанные с Орденом, погонями, той битвой за цитадель… Но собравшись парень их вытеснил в глубь сознания, ибо сейчас хотел иметь чистый разум, способный держать целостность мысли.

Азариэль начал сам идти в сторону Люция, сокращая дистанцию и встретившись с ним на середине моста.

Архипредатель оказался намного выше Герольда Пустоты. Теперь его рост составил три с половиной метра. Это был самый настоящий исполин, напичканный благословлениями Даэдра.

– Хах. – Усмехнувшись изменённым металлическим грубым, немного демоническим голосом начал Люций. – Это ты решил посеять смуту среди моих воинов свободы?

– О, Акатош, ты всё ещё грезишь мечтами о свободе? – Игриво спросил парень.

– Я её готов принести. На клинках, утвержу кровавыми печатями на стенах городов и убью всех несогласных с новыми порядками. Такова теперь будет цена свободы. – Дал свой жестокий ответ архипредатель.

– Если сможешь.

– В каком смысле? – С вызовом вопросил Люций и начал бахвалиться. – Я уничтожил твоё жалкое войско, я разорил твой убогий городок, и сейчас мне остаётся взять этот ничтожный храм давно сдохшей расы и ты, пёс, меня не остановишь. И когда ты падёшь, я вздену твою голову на пику знамени свободы и понесу его в сердце Тамриэля.