Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ)

– Было множество случаев в древнейшей истории, а потом и в древней истории Ордена братья и сёстры предавали его во имя чувств. Их совращали великие иллюзионисты, некроманты и эфирные сущности, под самыми различными предлогами. И не было страшнее, чем встретить боевого брата или сестру в бою на противоположной стороне. Этих моментов просто неисчислимое множество, которых перечислять можно до вечера. Но был один случай, который поставил само существование Ордена под угрозу существования. И это всё так надоело, что с чувствами, любовью и семьями внутри Ордена было решено покончить. Тех, кто в те стародавние времена не хотел мириться с новым порядком просто попросили покинуть ряды Ордена и никогда о нём даже не вспоминать. – Пояснил рыцарь Ремиил.

– Вы можете рассказать об этом случае? – Заинтересованно вопросил юноша.

– Нет, это тайна Ордена, кстати, которую тебе может, когда-нибудь, поведает Регент, но это навряд ли. О ней знает ничтожное количество.

– А как вы узнали? – Не унимаясь, спросил парень.

– К сожалению, это тоже тайна. – С сожалением выдал рыцарь.

– Скажите, господин Ремиил, у вас хоть когда–то, выдавался шанс уйти с кем-нибудь из Ордена? – С еле заметной улыбкой на лице спросил Азариэль.

Рыцарь тут же обратил к парню свой яростный и осуждающий взгляд, переполненный еле сдерживаемого гнева, отчего у юноши, внутри всё помутнело и захотелось съёжиться. Но тут, же всё пламя в глазах угасло и осталось пепелище, наполненное душевным холодом и бездонной пустотой.

– Да. – Чуть ли не обессилено выдавил из себя рыцарь и чуть припустил голову, а после вынул из кармана какую–ту скомканную бумажонку и протянул её Азариэлю. – Вот, держи, почитаешь позже, и моя просьба больше не говорить на эту тему. – Строго сказал Ремиил, передав это письмо юноше.

– Хорошо. Сказал Азариэль и свернул письмо у себя в кармане, поняв, что на эту тему лучше со своим наставником не разговаривать.

– Отлично, а теперь быстрее пошли к Регенту. – Строго кинул Ремиил и ускорил шаг.

И буквально через несколько минут ходьбы через огромное поле они подошли к огромной башне цитадели. Ремиил и Азариэль стояли возле огромных, массивных врат, ведущих внутрь этой башни. Вообще, в башню неофитам и крестьянам можно было приходить только по приглашению самого Регента.

Ремиил легко толкнул массивные врата, и огромные двери как по маслу отворились. Главная башня была так же прекрасна, как и прежде, в начищенном чёрном мраморе так же можно было увидеть собственное отражение. На рыцаря и неофита смотрели прекрасные витражи, отлично выделанные фрески, красочные картины и отдельные трофеи: всё это появилось относительно недавно, когда Регент решил сделать некоторую реставрацию свой башни, на вырученные деньги от одной операции, поступившей от самого императора Тамриэля.

Они вошли в зал, в котором играла органная музыка, так любимая Регентом, создавая ещё большую грозность и монументальность этого места, вызывая праведное благоговение перед могуществом Ордена.

Ремиил и Азариэль прошли через трибуну, на которой когда-то стоял Регент Ордена, в сторону винтовых лестниц.

Их путь лежал через палаты рыцарей. И как можно быстрее поднявшись по винтовым лестницам, они зашли в эти палаты. Там царило медитативное спокойствие и благоговение, которое возможно издавали сами стены, облицованные белым мрамором. Повсюду весели стяги и огромные полотна с литаниями и котехзисами, читая которые любой мог испытать благой трепет. Повсюду висели прекрасные картины и некоторые трофеи, которые давались в награду за успешную миссию. Искусно выполненные картины изображали подвиги рыцарей, магов и любого, кто проявил себя и помог Ордену в его вечной миссии служению Тамриэлю. А среди трофеев были только слабые по возможностям оружие или доспехи, но наиболее сильные и могущественные вещи изучались профессорами и магами Ордена, изучавшие их природу и суть.

Но на этаж выше располагался Зал Паладинов, в котором жили самые могущественные и храбрые войны всего Тамриэля.

Зал Паладинов предполагал небольшую залу, со стенами, как ни странно, облицованными плитами из красного гранита, и с инкрустированными драгоценными камнями, которые переливались на свету, источавшимся от серебряных освящённых канделябр и люстр. Двери Комнаты были сделаны из крепкого из дуба и отделаны начищенным серебром. Это были очень маленькие комнаты, приспособленные только для сна и отдыха, нежели роскоши и праздности.

В кельях, да и в зале витал запах благовоний, придающий больше благоговейного трепета и сосредоточенности. Окна в этой зале были большими, витражными, как в величественных храмах Сиродила.

Они поднялись дальше по мраморной лестнице, их путь лежал через палаты величественного «двуглавого совета» совета, где проводились заседания и по сути решалась судьба Ордена.

Место заседания «двуглавого совета» больше напоминало половину амфитеатра вместе с большим пьедесталом, разделёнными на две части небольшой мозаичной площадкой с трибуной, где и выступали ораторы, желавшие высказаться.