Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ)

– Наши братья и сёстры всё решили своим голосованием. Мы не можем позволить себе быть слабыми и отказаться от древних и могущественных скреп Ордена. Мы просто не имеем права реализовывать всякую наивную и молодую мысль, появившуюся в спонтанном чувственном порыве. Мы не можем превратить наш славный и древний Орден, наш дом, в торговый дом или потонуть в политике. Оставьте это дело Империи. Мы целы, пока едины в своём мышлении».

После этих слов Регент просто порвал «Хартию» на глазах собравшихся и кинул её себе под ноги.

В гневе Люций чуть не зашиб одного из отступников, а оппозиционеры стали просто гневно агонизировать от такого поступка Регента. В зале встал такой вой, что просто закладывало уши.

И тут Люций громким, оглушительным как ту’ум из древних легенд, криком, успокоил своих сторонников, перекричав их разом. От такого крика задрожали даже все немногочисленные предметы, сделанные из стекла.

После этого он торжественно развёл руками, с которых свисали многочисленные золотые цепочки и ожерелья, и помпезно заговорил: «Что ж. Нас наши же «братья и сёстры» лишают долгожданной свободы и права на неё. Для свободных народов это недопустимо. Нам не дают жить, так как мы сами того хотим. Хорошо. Те, кто сегодня встал на сторону тирании не собратья нам больше! А мы, ведомые госпожой свободой, будем жить сами! Мы уходим из этого проклятого Ордена! Мы создадим свой!»

После этих слов мятежника у Азариэля подкосились ноги, что он чуть не рухнул на трон Регента, а рядом стоящий Ремиил пытался удержать его как мог.

И Регент после этого объявления дал некоторое время на сбор собственных вещей отступниками, а Люция, после такого предательства просто выкинули из рыцарства не дав забрать ни единой вещи.

И росно в половину восьмого утра все они были призваны в башню, чтобы получить от Регента и оставшихся иерархов «Вольную грамоту», которая юридически оформила раскол Ордена, дав отступникам право на создания собственного сообщества.

И теперь они уходили. Обруганные и посрамлённые лоялистами, ушедшие по своей воле в забытье. И их не провожали торжественными фанфарами, громким оркестром или печальной музыкой. Лишь безмолвие и тишина, смешанные с песнью ветра и дождя.

Внезапно прогремел гром, будто бы знаменуя тот раскол и рок, тяжёлой дланью опустившийся на Орден. Завывания ветра, звук дождя, напоминавшие рёв и шаг отступников: всё это просто смешалось воедино.

И тех, кто предал Орден, было не мало, ибо многие прельстились словами рыцаря–предателя. Многие ответили на нечестивый зов Люция, прельстившись словами о свободе и богатстве, которое их ожидала с реорганизацией Ордена. Но они потерпели поражение, а посему должны были отправиться за своим предводителем во мрак, ища столь приглянувшиеся богатство и свободу.

Впереди был сам Люций, облачённый в свой пурпурный доспех, с которого свисали всевозможные золотые украшения, а сам панцирь был усеян безумно блестящими драгоценными каменьями. В его взгляде читался вызов, смешанный с желанием реваншизма, которое проваливалось в собственные амбиции. Однако его лицо достаточно осунулось, кожа изрядно побледнела, а глаза впали, будто его укусил вампир.

После него шагали восемнадцать рыцарей, отринувших свои клятвы верности, и присягнувших на верность главному отступнику, который совратил их словами о переменах и всё том же богатстве. Он пообещал им торговлю теми артефактами, которые они добудут и за счёт них пополнение карманов. И это рыцарство отступников пошло за Люцием в надежде на скорейшее богатство и славу. Восемнадцать из пятидесяти рыцарей, шагали по брусчатке, чеканя свой предательский шаг.

Сразу после них, шаркая своими красными рясами, шли шестеро иерархов, привлечённые словами предателя о власти, которую бы получили после его реформ. Они повелись на то, что после победы предателя они бы возглавили управление всеми ресурсами Ордена уже на более высоком уровне, обходя пресловутый «Двуглавый совет». И что естественно они желали нажиться на полученной власти и ресурсах, которыми бы стали торговать со всем Тамриэлем. И они поставили на победу Люция. Но с них сбили ретивую спесь и гордыню, и теперь они были вынуждены покинуть Орден, оставив мечты о власти.

Сразу за ними шло двадцать магов из Анклава и десять профессоров из Научной Гильдии. Это была треть всего Академиона, которая решила пойти за своим предводителем. Этих отступников привлекли сладкие слова Люция о новых запретных знаниях и исследованиях во всех сферах науки и магии. В Ордене проводить магические и научные изыскания в некоторых сферах можно было только со специального разрешения «Левой головы» «Двуглавого Совета» и только под пристальным наблюдением коллегии из Регента, архимага, главы магического круга и трёх иерархов. Но Люций пообещал отменить эту, как он сам выразился, «бюрократическую фантасмагорию бреда». И если бы Люций победил, то Орден превратился бы оплот самых омерзительных и жутких кошмаров безумных экспериментов, против которых и направлен праведный клинок света Ордена.