Сквозь испытания огнём

— Мы должны создать банк — или что-то в этом роде — и запустить его, — сказал сейчас Мейдин. — Настойчивое намерение Церкви погасить все те обязательства, которые выдал великий викарий Робейр, когда был казначеем, и выплатить их номинальную стоимость только ухудшает нашу ситуацию. У Церкви было гораздо больше облигаций, чем у нас, но, несмотря ни на что, у нее все еще есть достаточные запасы — и денежный поток, благодаря десятине, — чтобы в конечном итоге погасить все свои долги. Более того, все поняли, что Робейр намеревается сделать именно это, а это значит, что церковная валюта все еще годится для чего-то, кроме разжигания костров и подтирания задниц. И все знают, что чарисийские облигации — в буквальном смысле — так же хороши, как золото. По сути, и чарисийцы, и Церковь сейчас используют то, что равносильно бумажным деньгам, и люди готовы принять это от них обоих, потому что они знают, что и чарисийцы, и Церковь могут выкупить свои бумажки наличными, если потребуется.

— С исчезновением Тимана и Мартина одна Шан-вей знает, сколько ценных бумаг было выпущено — или кем — здесь, в республике. Вот почему никто не хочет принимать наши «бумажные деньги». Именно поэтому, по оценкам моих людей, почти треть всех наших мануфактур — включая новые — вот-вот рухнет. И это приведет к тому, что тысячи или сотни тысяч рабочих этих мануфактур останутся без работы. И это вызовет волновые эффекты по всей остальной республике. Поэтому мы должны, по крайней мере, сделать то, что сделал Чарис, и установить контроль над будущими кредитными выпусками. Если мы сможем понять, как это сделать, нам действительно нужно сделать то же, что и Церковь, и погасить все займы, которые мы выпустили во время джихада, по их номинальной стоимости. Даже если мы сможем сделать все это, мы все еще смотрим на все обязательства, выпущенные другими людьми здесь, в республике, так что мы все еще приближаемся к серьезной… назовем это рецессией. Если мы не сможем этого сделать, мы, вероятно, столкнемся с общим коллапсом, и я понятия не имею, как долго это продлится и насколько это будет плохо. Разве что сказать, что это, вероятно, будет хуже, чем все, что кто-либо из нас когда-либо видел раньше.

— Однако нам все еще нужно как-то разобраться с тем, что происходит в западных провинциях, Хенрей, — сказал Паркейр. — Должен быть какой-то способ, которым мы можем налить немного воды на угли, прежде чем они снова вспыхнут!

— Дариус, если это выбор между одобрением банка и тем, чтобы увидеть, как все от Гласьер-Харт до Саутмарча сгорает в огне, я должен проголосовать за банк, — категорично сказал Мейдин. — Гражданские беспорядки, восстания — черт возьми, даже открытая гражданская война! — с этим вы и армия можете сражаться. Если у нашей экономики упадет дно, с этим не сможет бороться ни одна армия. Возможно, из-за этого сразу погибнет не так много людей, но это нанесет еще больший ущерб республике в целом. А если все станет достаточно плохо?

Канцлер оглядел другие лица с мрачным выражением лица.

— Если станет достаточно плохо, вы могли бы увидеть, как армия сражается прямо здесь, на улицах Сиддар-Сити.

Его тон был ровным, и когда он закончил говорить, в кабинете лорда-протектора стало очень, очень тихо.

IX

Город Ю-кво, провинция Кузнецов, Южный Харчонг.

— Я хочу, чтобы этот дурак умер.

Голос его небесного и посвященного высочества Чжью-Чжво Хэнтея был тверд, как железо, и холоднее, чем лед Бедар, когда он свирепо смотрел вслед удаляющемуся прелату.

— Ваше небесное высочество, — начал великий герцог Норт-Уинд-Блоуинг, — я понимаю ваши чувства, но архиепископ Бо…

— Я хочу, чтобы он умер, — повторил Чжью-Чжво еще более категорично, свирепо глядя на первого советника своего отца. — Проследите за этим. Если только вы не хотите присоединиться к нему, ваша светлость.

Норт-Уинг-Блоуинг был придворным более пятидесяти лет. Несмотря на это, его лицо напряглось, когда он услышал полную искренность в голосе наследного принца.

— Если это то, чего желает ваше небесное высочество, то, конечно, это будет сделано, — сказал он, заставляя свой голос оставаться ровным, несмотря на то, что ледяная вода внезапно потекла по его венам. — Однако я бы пренебрег своей ответственностью перед вашим небесным высочеством, если бы не указал, что он является архиепископом Матери-Церкви. Казнь того, кто носит оранжевое, вероятно, приведет к конфликту с Церковью — с Церковью, а не просто с Храмом — в то время, когда ваше небесное высочество вряд ли может позволить себе… сражаться на дополнительных фронтах.

Он твердо встретил разъяренный взгляд Чжью-Чжво.

— Я указываю на это, — продолжил он, — потому что хочу знать, может ли ваше небесное высочество удовлетвориться его убийством, а не официальной казнью.

Выражение лица кронпринца слегка расслабилось. Несколько секунд он смотрел на великого герцога, затаившего дыхание. Затем он кивнул.