Сквозь измерения

А песня… Уже было ясно, что её придумали не русалки. Те просто не знали того, о чём в ней говорилось. Об этом могла знать только Жрица. Песня — просто защитное заклинание, запускающее магию измерений, переносящую тех, кто под него попадал, подальше от Има. Скорее всего, Эмиэль был прав — Жрица охраняла Изумат и его жителей, и чёрное измерение было создано тоже ради этого, но об этом уже никто не помнил.

«Возможно, это случится уже завтра — никто не помнит правды.

Мы будем любить её, пока живы,

Мы будем хранить её, когда мертвы,

Мы будем рекой, но мы не вечны.»

«Свободная, река будет течь дальше.

Но время не вечно — однажды она остановится.

И нас уже не будет рядом.»

Теперь эти строчки воспринимались Наей по-другому. Вероятно, чёрное измерение создали гибнущие в Има жрицы, чтобы дать шанс спастись тем, кто оказался не заперт в городе. Но сейчас все эти служительницы Хаоса уже были мертвы, хоть всё ещё и хранили свой город. В живых до сих пор оставалась только Главная Жрица, потому что её вот уже три тысячи лет было некому заменить. Но и она однажды должна была покинуть свой храм. В конце концов, всё, что было создано, разрушалось; все, кто был рождён, умирали. Вместе с исчезновением чёрного измерения должна была исчезнуть и она.

Однако всё это так и не давало ответа на главный вопрос: насколько опасно было рушить золотое измерение. Ная пыталась выяснить об этом хоть что-то, чтобы не ставить свой отряд лишний раз под удар, но информации просто не было. Ни в Изумате, ни в Има, ни у русалок, ни в Норгиле, ни у ныряльщиков. Всё, что в итоге было у Наи, — это приглашение Жрицы.

Предводительница остановилась уже на улице, когда её запястье обхватили знакомые тонкие пальцы.

— Ариен, нам придётся действовать вслепую, — констатировала она.

— Нас ждёт Жрица, — неожиданно легко согласился мечник, притянув Наю к себе и обняв со спины, — у нас есть её разрешение разрушить золотое измерение: она считает, что мы справимся. По её словам, твоя главная опасность там — я, а не монстры. Так что давай, просто пойдём туда и пробьём себе дорогу. Иран будет орать, как сумасшедший, если мы провалим задание на шестьдесят золотых — не хочу слушать его вопли. Да и это будет уже не наш отряд, если мы вдруг струсим и в очередной раз не засунем голову в разверзнувшуюся бездну. А главное, это будешь не ты, если сдашься и уйдешь. Я же знаю, как ты хочешь влезть туда. Мне не нужен феникс, чтобы чувствовать, как бушует в предвкушении этой битвы твоя магия.

Ная и сама это ощущала: как горит и трепещет в ней жаждущая вырваться наружу мощь стихии. Она хотела увидеть, как рушатся измерения, хотела узнать, способна ли она уничтожить полчища тварей, чтобы пробиться к сердцу мёртвого города, где её ждали Жрица Хаоса и все ответы. Её пальцы едва заметно подрагивали при мысли об этом сражении: ей хотелось испытать свою силу, хотелось снова ощутить себя в центре ревущего и уничтожающего всё на своём пути пламени. Она любила свою магию, она любила свой мир битв, побед и поражений. И, на самом деле, в предвкушении была не только она, но и дико мечущийся внутри неё феникс. Перепёлке тоже хотелось показать себя. Врезаться лезвием в чёрное измерение, попробовать свои силы в бою без ограничений и правил. В Нае пылало сразу два пламени, зовущих её в сражение.

— Уходим завтра? — выдохнула она, едва сдерживая нахлынувшее из-за слов Ариена возбуждение.

— Уходим завтра, — подтвердил мечник, по-прежнему прижимая к себе дрожащую от нетерпения женщину.

Её жизнью были бесконечные битвы: со всем миром, с Богами, с Демонами, с Матерями, с монстрами. И Ариен любил её именно такой. Любил эту неудержимую силу стихии, рвущуюся из её души. Любил её полный огня взгляд, любил пылающую в ней жизнь. Сейчас ему было совестно и неприятно осознавать, что в какой-то момент он начал слишком за неё бояться. Настолько, что он попытался ограничить её, но Боги всегда были на его стороне — они руками Жрицы напомнили ему, что на поводке даже лияра начинает терять свою красоту, что он должен просто преданно идти за своей госпожой, а не пытаться её контролировать. Сомневающаяся в своих решениях Ная — не то, чего он хотел добиться. Его страх не стоил её отведённых от цели глаз, из которых пусть и ненадолго но пропала привычная уверенность, с которой она проводила свой отряд даже там, где не прошёл бы никто другой. Её внутренний огонь всегда вёл их и всегда защищал их. Кроме Ариена никто не пытался сдержать его. Теперь, поняв это, и он больше не хотел и не собирался быть для Наи препятствием: он собирался разбить для неё границу измерений и бок о бок с ней пройти через безумное сражение к храму, чтобы снова встретиться лицом к лицу с живым Хаосом. Если его госпожа так хотела, так и должно было случиться.

Глава 15. Назад