Сквозь кровь и пламя

– Ну, кличку. Как ты будешь его называть?

Кейлену даже в голову не приходило, что к дракону нужно как-то обращаться. Тем более что ему самому придется выбирать имя.

– Понятия не имею… А какие имена дают драконам?

– Тут я тебе не советчик, – поднял руки Эрик. – Спроси у Тэрина или у моего отца. Уверен, они подскажут.

Кейлен кивнул, уже подумав о том же самом. «Какие имена дают драконам?»

– Как насчет Ленивая чешуйчатая куча? – предложил Данн.

Он ткнул палочкой в спящего дракона и чуть деру не дал, когда тот в ответ издал короткий вопль, не открывая при этом глаза. Кейлен с Эриком покатились со смеху.

Эйсон присел на бревно рядом с костром.

– Дален еще не вернулся?

– Нет, – ответил Тэрин.

– Ясно… Думал, он вернется раньше нас.

– Ну не так уж сильно я от вас отстал.

Кейлен обернулся и хмуро посмотрел на Далена. Он ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда Дален был рядом, внутри юноши вспыхивала злость.

– Боюсь, у меня плохие новости, – сообщил брат Эрика. – Город окружен. Костры видны на многие лиги. Я бы сказал, там собралось тысяч десять или одиннадцать. Ночью и на расстоянии точно определить трудно, но не думаю, что сильно больше. Наверное, их подняли, когда в море обнаружили наш корабль. Иначе они никак не смогли бы добраться сюда столь быстро… Для меня что-нибудь осталось?

Он указал на кроличью ножку, которую дракон уже наполовину съел. Данн бросил ему последний кусок, лежавший у костра. Дален поблагодарил его и уселся рядом с Эриком.

– В городе говорят то же самое, – сказал Эйсон. – Теперь и ты это подтвердил.

Воин глубоко задумался.

– Откуда они узнали, что мы направляемся в Белдуар? – спросил Данн, подавшись вперед.

– Может, и ниоткуда, – ответил Эйсон. – Сколько себя помню, Империя все время хочет захватить Белдуар. Это вполне может быть очередная попытка… но куда вероятнее, что Фарда разгадал наш маршрут.

– И что дальше? – спросил Дален, обгладывая кость.

Эйсон молча посмотрел на Тэрина. Эльф нервно передернул плечами.

– Не знаю, старина. Если бы я мог выбирать, то придумал бы что-то другое.

– Вот только выбора у нас нет, – сказал Эйсон.

Тэрин нахмурил лоб и принялся рассеянно вертеть в правой руке серебряный ножичек. Кейлен не заметил, откуда он взялся.

– Хорошо… – Трудно было не услышать, с какой неохотой эльф это произнес.

– Кто-нибудь объяснит, что происходит? – не выдержал Кейлен.

* * *

Вблизи башни Мидхевена выглядели еще внушительнее. Элла петляла между жителями, сонно бродившими по городским улицам. Она глядела то перед собой, то поднимала взгляд. Будь здешние башни еще выше, они пронзали бы шпилями облака.

Но особенно поражал цвет. Элла не знала, каким образом камню придали столь белоснежный оттенок. Оранжевые лучи восходящего солнца отражались от стен и окрашивали здания и улицы в теплые оттенки. Казалось, город не построили, а нарисовали. Шедевр на каменном холсте. И на расстоянии Мидхевен производил впечатление своими красными черепичными крышами на белых домиках, но вблизи… просто дух захватывало.

– Ой, простите! – Элла вовремя опустила голову и отскочила с пути торговца, катившего перед собой тележку с разной мелочовкой и безделушками.

– Смотри, куда прешь, дура! – крикнул тот в ответ, потрясая кулаком.

– Может, стоит смотреть перед собой, а не на облака? – произнес Рэтт, сглаживая упрек улыбкой.

Элла улыбнулась в ответ, ее щеки слегка зарумянились. В присутствии Рэтта она вечно краснела. «Это из-за глаз, – подумала она. – А может, из-за улыбки».

– И не надо так на меня смотреть, – сощурился он и рассмеялся.

Торговец, который привез их в Мидхевен, посоветовал постоялый двор под названием «Золотой лук» – по его словам, «одновременно дешевый и милый». Элла не спешила его искать. Она была готова целый день беззаботно бродить по улицам. Здесь было не так людно, как в Кэмилине, но, возможно, потому, что день еще толком не начался. И всё равно, глядя, как утренние лучи заливают мостовую, Элла ощущала радостное предвкушение.

Дополнительную глубину городу придавало волшебное изобилие ароматов, витающих в воздухе. Мидхевен славился четырьмя вещами: высокими башнями, белыми стенами, цветами и пекарнями. Первые две превращали город в прекрасную картинку, а вторые подхватывали тебя волной запахов и несли, несли…

Элла, вытаращив глаза, смотрела на самую большую пекарню в своей жизни, раз в десять больше, чем «У мамаши Гурны» в Мельногорске. Здесь было всё, что только можно представить: булочки, торты, пирожные, пироги – список длился и длился. Хотелось остаться здесь навечно.

Рэтту же не терпелось сперва добраться до постоялого двора и проверить, есть ли там комната. Лето в Илльянаре – самый сезон для путешественников и торговцев, а Мидхевен, расположенный в центре провинции, служил перевалочным пунктом.

– Кажется, вон там, за мясницкой лавкой, – указал рукой Рэтт.

И точно: шагах в двадцати, по правую руку, находилась мясницкая лавка, а на следующем за ней здании висела большая табличка с искусно изображенным золотой и серебряной краской луком.