Сквозь Лица На Время (СИ)

— У леди — нет. А у хозяйки борделя — есть, наверняка, — флегматично заявляет высокий блондин у дальнего столика, отсалютовав мне шляпой. И сверкнув зеленью до боли знакомых глаз…

Гляжу на это своё притягательное фиаско, скучающе отхлёбывающее пенящееся пойло из кружки, и с досадой прикусываю губу.

Я с таким трудоёмким коварством плела паутину, позволившую мне заполучить недвижимость в этом захолустье! А теперь вновь придется все бросать и бежать?? Ну уж нет, достопочтенный миздер Илиск, никуда я отсюда не тронусь!

На этот раз придется убраться тебе, чертов ты нечаянный преследователь! Так что можешь проваливать уже сейчас, сверкая копытцами… коня.

Пропитываюсь злостью чуть было не рухнувших надежд на благоустроенность и заставляю себя посмотреть в роковые глаза насмешника:

— Почему же так грубо, миздер? — улыбаюсь я, демонстрируя редкую тут белизну зубов. — Назовем моё будущее предприятие «Пристанью для страждущих тепла».

— Это приличный город, дамочка! — выкрикивает «белый воротничок» за соседним столиком. — Нам здесь ваши приезжие штучки ни к чему.

— Да подожди ты, Стиффи, — перебивает его прыщавый увалень с другого конца помещения. — Пусть хоть покажет «грелок», которыми намеревалась нас утеплять! — завершает он фразу под скабрёзный гогот и улюлюканье согласных, полностью заглушивший голос возражающих.

Через пару секунд становится ясно, что поддержкой достаточного количества жителей я уже заручилась.

— Что ж, господа, — довольно прохожу к центру зала под заинтересованными взорами собравшихся. — Добро пожаловать в салун мизз Виви! — и представляюсь видоизмененным именем, ликующе вскинув подбородок.

* * *

Глава 18. Фифи

— Ну что ж, господа, — возвращает меня к действительности выступление Джейзена, торжественно сжимающего в кулаке затихшую мышь. — Рад сообщить вам приятную новость. Эта модифицированная хреномуть, — демонстрирует он нам стыбзенный препарат, — активно действует на человеческие гены только, если её ввести в первые шесть недель жизни.

— Это тебе мышка шепнула? — с сомнением выгибает Алькет бровь.

— И шепнула, и пискнула, и даже послала благим матом, когда я с ней это открытие обсуждал, — лыбится Джи, осторожно возвращая зверюшку в клетку. — Погрешность может быть в один или два дня, но не больше. Я абсолютно уверен, что шестинедельные младенцы более не подвержены действию препарата.

— А действие, оно какое? — уточняю я, следя одним глазком за меняющейся в лице Сенемдой.

Сиюминутная радость сменяется в ее глазах удручающей печалью, а на смену последней приходит решимость, которая и вынуждает меня напрячься.

— То, что химикаты делают детей сонливыми и лишенными интереса к окружающему, понятно, — продолжаю я обращаться к Джи. — Но зачем? Должна же быть цель в этом. Может, есть всё же и лечебное действие в этой дряни? Есть хоть намёк на то, что он изготовлен для определенных малышей, страдающих какой-то тяжелой болезнью, например. Которую мы просто не видим у Миэля, потому что его исцелили этим средством. Пусть и «наградив» его иной проблемой.

— Я понял, о чем ты, — кивает Джейзен, придвинув себе стул. — Но даже если в Миэле не осталось следов хвори после инъекции, то в похищенной малышке я должен был бы обнаружить хоть что-то, сигналящее о болезни.

— И? — торопит его Сенемда.

— И ничего, — пожимает Джи плечами, повернув стул спинкой к нам и сев на него словно верхом, — крошка абсолютно здорова.