Сквозь мартовские снега. Лесные шорохи

Но Свира не возлагала больших надежд и на это убежище, она понимала, что рано или поздно выдра выживет ее из своих владений. Поэтому, пока щенки были еще крохотными и не требовали особенно много еды, Свира каждый день отправлялась на поиски нового места для постоянного поселения. Приспособленная, как и выдра, к полуводному образу жизни, она обследовала только берега Моховки и ее заливов, заводей, стариц.

Сначала она совершила несколько экскурсий по правому берегу Моховки вниз по течению, до самой границы Моховой пади, там, где она упирается в западный отрог Горбатого хребта. По течению норке легче было бы перетаскивать свое многочисленное потомство. Здесь она повсюду находила очень удобные обрывистые берега, перемежающиеся с превосходными заводями, устьями небольших ключей, — идеальные условия для поселения! Но тут ей попадались либо следы ее сородичей, либо их норы, а то встречались и сами сородичи — знакомцы по путешествию с Анюя. Все это были, как правило, сильные самки, как и она, только что ощенившиеся, поэтому нечего было и думать о том, чтобы захватить себе здесь владения. Откуда было знать Свире, что люди давно уже распределили между ее сородичами лучшие угодья. А площадь угодий немалая — четырнадцать-пятнадцать гектаров земли и до двух километров берега на одну особь.

Не в пример Ласе Свира обычно остерегалась уходить в воду далеко от берега, разве только в случае крайней необходимости. Поэтому она еще не решалась переплывать на левый берег Моховки (хотя до него было всего сорок — пятьдесят метров, и, казалось бы, туда легче перетащить детенышей, чем против течения), а принялась обследовать правобережье вверх по течению. Тут, рядом, был длинный залив с пологими берегами, он отрезал голую галечную релку, которая едва возвышалась над водой. Чем выше по течению, тем мельче становился залив, илистее его берега.

Нет, такое место не подходит Свире для поселения, хотя по всем признакам здесь много мелких раков и моллюсков — излюбленной еды норки. Тут нет главного: удобного места для жилья. Нужно подниматься выше. Где вплавь, где по илистому бережку печатает Свира тонкую строчку следов. Но вот залив кончился, впереди небольшая тальниковая урема, за ней начинается крутой бережок. Лучшего места не найти: до залива совсем близко, рядом урема, в которой можно подкарауливать трясогузок или куличков, а в обрыве она сделает себе добротное жилье.

Не успела Свира хорошенько осмотреться, как услышала стремительный свист крыльев, и в ту же секунду черная тень упала рядом на галечник. Орлан! Будто ветрам сдуло Свиру в урему, благо до нее было всего метра три. Забившись под кучу наносного хвороста, она долго пережидала опасность. На Анюе на глазах Спиры пернатые хищники не раз уносили ее сородичей. Нет, здесь слишком опасно.

Где вдоль нижней кромки обрыва, под укрытием бахромы корней, где по верхнему его краю, среди разнотравья и кустарников, Свира все бежала вверх по течению Моховки. И вот новая заводь.

Узким заливом она вдается далеко-далеко в сушу между лесным берегом и Черемуховой релкой.

Берег заводи скоро привел Свиру к подножию Мышиного склона, к оползневой завали — владениям отшельницы Эдуни. Норка тотчас юркнула под первую попавшуюся глыбу земли, опутанную старыми усохшими корневищами. Лабиринтов, ходов тут было бесчисленное множество. Значит, нужна величайшая осторожность. Свира чутко прислушивается, торопливо ловит ноздрями запахи. Опасности, кажется, нет.

Несколько минут она бесшумно бегала по лабиринту, обследовала каждый закоулок, избегая места, где пахнет енотовидной собакой. Лучшего жилья, пожалуй, не найдешь, и оборудовать его легко: нужно просто натаскать вон в ту крайнюю залу лесной ветоши, и можно поселяться. Главное, туда ведет достаточно узкий ход, и, если устроить там логовище, никакой враг не сможет проникнуть в него.

Почти до вечера трудилась Свира над устройством своего’ логовища. Получилось отличнейшее жилье — с мягкой постелькой, сухое, хорошо защищенное от любого врага и от непогоды. Да и угодья кругом, кажется, неплохие. Чтобы подкрепиться, Свира несколько раз ныряла в старицу, поймала небольшого карасика, с полдюжины раков, несколько лягушек. А в сумерки отправилась за детенышами, чтобы к утру перетаскать их в новое убежище.

Щенки встретили мать отчаянным писком — так они проголодались. Накормив и облизав детенышей, она до полуночи отдыхала. Теперь ей предстояло самое трудное. Дневной зверек, Свира выбрала для этой операции ночь, опасаясь пернатых хищников. За семь лет своей жизни Свира не раз спасалась бегством от росомахи и рыси, от куницы и крупного тайменя, от филина и коршуна. От сухопутных врагов она пряталась в воде, от водяного хищника — на суше. Но дневные пернатые хищники — самые опасные, спрятаться от них нелегко.