Сквозь невозможное

Снимая змеиную шкуру с мальчика, он дотронулся до отравленной оболочки. Боль пронзила его насквозь и подло утихла, не выдавая смертельную свою сущность. Коварный яд попал на его кожу и начал быстро распространяться по всему телу. Эрлих был лишь наполовину человеком, он был наделён божественной силой с самого начала времён. Но и токсин, который создали жрецы огненных троллей был очень древним, состоящим из первородного зла и вечной тьмы.

С каждым часом жизнь покидала его. Он пытался бороться, но всё что мог – лишь замедлить своим светом действие яда. Спасти Эрлиха мог только живой человек с сердцем, наполненным любовью. Но откуда взяться ему в потустороннем мире? Его окружали лишь призраки и души умерших. По мере того, как Эрлих слабел, духов становилось всё больше и больше. Они скапливались и уплотнялись. Духи толпились и сердились, ссорились за место в очереди и просто так. Эрлих уже не мог распределять души умерших по их адресам. Над его островом выросло огромное мрачное облако из призраков и воинственных фантомов.

Огненные тролли сидели над бурлящим и едко пахнущим котлом со странной жидкостью. Поминутно заглядывая в котёл, жрецы с нетерпением ожидали смерти Красного Хана. Заговорённое варево транслировало происходящее на острове. Змеиная кожа была частью колдовства и служила ещё и своеобразной антенной. Со смертью хозяина острова Жёлтое море должно было замёрзнуть. Расплавленное золото остынет и будет безгранично принадлежать только им. Тогда бы огненные тролли беспрепятственно завладели царством Эрлиха. Они бы властвовали над всем подземным миром и выпустили бы в мир живых полчища тёмных призраков для осуществления своих злобных замыслов.

И вдруг, как в сказке, на острове очутились сёстры малыша Нида: Люна и Нана. Они сразу увидели братца, беззаботно играющего в песке. Он был так увлечён постройкой песчаного замка, что сначала и не понял, кто и зачем его обнимает и целует.

Люна и Нана проделали такой трудный путь, чтобы отыскать его, что от счастья не могли сдерживаться. Нана крепко обхватила любимого брата, прижала к себе. Люна отстранила Нану от брата.

– Ты задушишь его от радости! – остановила она пылкую сестру. – Дай ему передохнуть!

И они присели на песочек, рядышком, держась за руки. Девочки принялись рассказывать о своих приключениях, о подземоходе, о хозяине леса, о каменном старце и Ксире, о пещере с призраком Эвой. Нана показала песочные часы, отсчитывавшие золотой песок. Оказалось, что время остановилось.

– Мы же нашли тебя! – вскричала Нана.

И тут только они обратили внимание на сгущавшиеся над ними странные, грозовые тучи. Они постоянно меняли очертания, одно другого страшнее и неприятнее. Люна вспомнила, что находится на острове, где происходит Суд Совести над душами. Она почувствовала, что кулон у неё на шее начал тяжелеть, стал тёплым и загорелся ярким белым светом.

– Мулкины амулеты засветились! – изумлённо воскликнул Нид.

– Кажется, нам пора уходить отсюда. – заторопилась Люна. – Скажи, Нид, а где Эрлих, правитель острова? Без его разрешения мы не сможем уйти.

– Он сидит под тем больсим делевом! – ответил Нид и показал рукой в сторону.

Глава 19 Исцеление Эрлиха

Старшая сестра пригляделась и заметила под деревом фигуру человека в красных одеждах. Девочка поспешила к нему. Красный хан сидел в какой-то неестественной позе, его лицо было бледным и искажённым мукой. На нём проступили красные и чёрные пятна. Люна поняла, что Эрлих умирает. К его рукам будто прилипла змеиная кожа. Пальцы почернели и распухли, как от сильного ожога.

– Во всём виновата эта гадкая змеиная чешуя! – с отвращением пронеслось у Люны в мыслях.

Она увидела каменный посох Красного Хана, прислонённый к дереву. Очень осторожно, стараясь не задеть ладони Эрлиха, она сняла отравленную шкуру с его рук. Великий Хан чуть вздрогнул от прикосновения, и еле слышно застонал. Кожа зашипела, как при химической реакции, и на глазах стала уменьшаться, высыхать. Люна положила её на большой камень.

Амулет, висевший у девочки на груди, засветился ещё ярче. Совсем рядом она услышала журчание ручья. Люна резво подбежала к родничку, бившему прямо из земли, и набрала воды прямо в ладоши. Ей хотелось смыть яд с рук Эрлиха. Она снова и снова промывала водой раны, «порхая», как на крылышках, к роднику и обратно.

Наконец Эрлих пошевелился и открыл глаза. Красный Хан так удивился, увидев земных людей на своём острове. В очень особенном случае мост-нить мог пропустить к нему живое существо. А прийти оно могло только по собственной воле, ведомое чистыми помыслами. Но за последнее столетие светлых душ стало значительно меньше, а всё чаще проходили годы до встречи с просветлённой душой, возносившейся на небо. Тысячами отправлял он омрачённых мирскими соблазнами людей на переработку в самые нижние уровни потустороннего.

«Ничего невозможного нет!» Это осознание принесло ему такую радость, что вся проникшая в него отрава осыпалась, как старая пыль.