Сквозь объектив

Постепенно становилось ясно, что именно в нем пугает. В некотором роде его воля почему-то определяла мою, и когда бы ни появилась эта связь, она была односторонней и опасной. Он говорил, а я брыкалась, огрызалась, но слушалась. Он формулировал мысль, и в итоге та поселялась в моей голове. Я не знала, как далеко мы можем зайти в этом. Что-то подсказывало, что границ тут просто нет.

Я боялась любого подавления, потому что не очень-то умела сопротивляться. Что-то во мне уже рассыпалось на глазах… Иногда задаешься вопросом: если меня сомнут и уничтожат, возникнет ли что-то на пустом месте?

Собственные мысли превращались в беззвучный крик. Я шагала кругами по комнате, не зная, как заглушить их. Изнутри точило дурное предчувствие, что в этих стенах со мной случится что-то плохое. И это разрушит меня.

* * *

Впервые я задумалась о своей семье на третий день. Что они думают? Что они чувствуют? Знают ли о том, что я без вести пропала в незнакомом городе?

Я стояла у окна и, как всегда, глядела на канал. Это стало моим единственным занятием. Кай торчал в своей комнате, и очевидно, мы спали с ним бок о бок в эту ночь. Осознавать это было неприятно. Впрочем, я не видела, ни как он пришел и лег, ни как встал, а значит, могу считать, что этого и не было. Ветер, влетающий в полуприкрытую створку, забирался под рубашку, но закрывать окно не хотелось. Иначе казалось, что я в полном вакууме.

Внезапно стало невероятно тоскливо от мысли, что, возможно, никто еще не знает о том, что я здесь. И если это так… то, наверное, я действительно одинокий человек. Известно ли мне было это об одиночестве, когда я думала, что выросла в нем?

От нечего делать я побродила по комнате, зашла в кухню и, достав из холодильника сок, отпила прямо из пакета.

За этим меня и застал Кай.

Увидев его, я поперхнулась и поспешно убрала сок в холодильник. Было весьма неожиданно вновь столкнуться с ним лицом к лицу. Я уже почти надеялась, что мы так и будем жить словно в параллельных реальностях.

С привычным холодом в глазах Кай оглядел мои голые ноги и сказал:

— На завтрак можешь взять себе хлопья, они, кажется, были где-то в том шкафу…

— Какая забота… — проворчала я.

— Ну, я же в некотором роде за тебя ответственен, — заметил он.

— Только в некотором роде? — поинтересовалась я. — А по-моему, ты целиком и полностью за меня в ответе, особенно после того как определил мое положение как непонятного иждивенца в своей квартире.

Кай промолчал и налил себе стакан воды, задумчиво оглядывая меня с головы до ног.

— Что? — не выдержала я.

— Ничего. Ноги красивые.

Я без слов вышла из кухни и вернулась в кровать. Из магнитофона кто-то истошно кричал под рев гитар, и нужно было придумать, как убить время. Тут он сам неторопливо нарисовался в коридоре. Присел на подоконник и спокойно закурил.

— Травка? — с подозрением осведомилась я.

— Нет, просто сигареты. Будешь? — предложил он.

— Сам кури.

Он пожал плечами и выпустил пару струек дыма в сторону улицы.

— Кто ты такой? — поинтересовалась я.

— А как ты думаешь?

— Хватит отвечать вопросом на вопрос. Я о тебе много чего думаю, и преимущественно нецензурно. Теперь хочу услышать от тебя что-то кроме имени.

— Мне, в общем-то, нечего тебе рассказать, — усмехнулся он.

— Каждому человеку есть что рассказать.

— А почему ты спрашиваешь?

— Должна же я знать, с кем мне придется коротать свою молодость, — даже без особого ехидства ответила я.

Он подавил свою ребяческую ухмылку и поинтересовался:

— И сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Ну, тогда ты, конечно, права. Молодость в самом расцвете. Да, все хотел спросить, какими судьбами тебя занесло в Амстердам?

— Сваляла дурака, — мило улыбнулась я.

— А я почему-то думал, что по инициативе твоего дружка-супермодели.

— Макса? — задумчиво спросила я.

— Наверное.

Только после того как прозвучало его имя, я вспомнила, что мы приехали вместе. Он встал передо мной во всей своей холености, с развевающимися за спиной длинными соломенными волосами и немного укоризненным взглядом. Мне показалось, будто это вообще было в прошлой жизни. Его лицо стало таким далеким и чужим, а ведь мы провели бок о бок почти год…

— Нет. Это я его потащила. Им несложно управлять. Он сам не особо знает чего хочет.

— Он был для тебя кем-то важным? — вскользь поинтересовался Кай и засунул в рот новую сигарету.

— Не знаю, если честно. Он — просто человек, с которым можно забавно посидеть. Мы… друзья. Наверное.

Я с недоумением замолчала, не понимая, зачем ему это рассказываю. И почему он слушает. Но слова вылетали неожиданно легко и несли в себе именно то значение, которое должны. Странно, но с этим человеком беседа выстраивалась без особого труда. Тогда я решила, что больше ни слова не произнесу. Хватит с меня этих импульсов и откровений.

— Непривычно? — поинтересовался Кай.

— Что именно?

— Говорить о себе. Рассказывать о своем мире, который сейчас тебе кажется намного значительнее, чем раньше.

Он считывал меня, как данные с экрана компьютера. Эта проницательность была жутковатой.

— Откуда ты знаешь, что имеет значение в моей жизни, а что нет?