Сквозь огненные штормы

Через некоторое время запустили и третий. Пришли в Новороссийск, и на глазах у всех СМ-3 вдруг начал [330] оседать в воду. Кинулись заделывать пробоины и все-таки удержали его на плаву. Потом подсчитали: СМ-3 получил более 190 пробоин, из них 44 подводных. Умер от ран в госпитале краснофлотец Марковский… Дорогой ценой досталась победа катерников. Но враги получили сполна: советские моряки подорвали подводную лодку, несколько других плавсредств противника.

А в Севастополе положение складывалось критическое. Ряды защитников города таяли, боеприпасов становилось все меньше. 18 июня, хотя и с большими потерями, гитлеровцам удалось выйти к Сапун-горе, Инкерману, бухте Северной.

В тот же день поступило распоряжение торпедным катерам оставить Севастополь и перейти на Кавказ. 19 июня вышла первая группа. Второй в назначенный срок выйти в море не удалось - начался сильный шторм. Но дольше ждать было нельзя, и в ночь на 22 июня ТКА вытянулись на рейде.

От многочисленных пожаров на берегу багряными всплесками полыхала бухта Северная. К рассвету катера смогли дойти только до мыса Херсонес. Часто останавливались - отказывали моторы. Так и шли в пяти-бальный шторм. На траверзе Ялты у ТКА-73 К. К. Лосевского отказали моторы. Все попытки привести его в действие оказались безуспешными. Катер решили потопить. Несмотря на огромные сложности, весь личный состав, часть вещей и продуктов перетащили на ТКА-83 начальника штаба дивизиона капитан-лейтенанта И. Н. Погорлюка. На траверзе Судака отказали моторы и у него. Теперь уже ТКА-31 С. П. Саблина начинает спасательные работы. На борту катера собралось 28 человек - целый десант. Бензина мало - 400 килограммов. Выход один: отойти от мыса Меганом на юг, где в основном ходят корабли эскадры, и ждать помощи. Пытались связаться с Новороссийском, но безуспешно - сели аккумуляторы.

Волна бросала катер, как игрушку. Кончались продукты, воду пили из торпед. 24 июня на горизонте появился лидер «Харьков» и два эсминца, следовавших в Севастополь. Дали серию красных ракет - терпим бедствие. Подошел эскадренный миноносец, взял на борт 11 человек, оставив два мешка сухарей и воды. И, главное, сообщил в базу о месте нахождения TKA-31. Около часу ночи подошел МО-115 и взял катер на буксир. При [330] подходе к Цемесской бухте их обогнал лидер «Харьков» и два эсминца, возвращавшиеся из Севастополя.

Последний корабль, прорвавшийся в Севастополь, был лидер «Ташкент» - краса и гордость Черноморского флота. Он доставил туда подкрепление - 1264 человека из 142-й стрелковой бригады, а в обратный рейс взял 2 тысячи 300 человек раненых, женщин, детей. Авиация противника неотступно преследовала его.

Всем торпедным катерам, базирующимся в Новороссийске, была дана команда выйти в охранение израненного лидера. Когда ТКА в 70 милях от берега подошли к «Ташкенту», моряки увидели угнетающую картину. «Ташкент», самый быстроходный корабль на флоте, шел малым ходом с притопленным носом. На поднятой кверху корме плотно стояли сотни людей. Торпедные катера стали в круговое охранение. На своем борту лидер «Ташкент» вывез и оставшиеся относительно неповрежденными 86 кусков живописного полотна панорамы «Оборона Севастополя». [331]

Бастионы у моря

Размышляя о периоде с начала войны и до 1943 года, нарком ВМФ СССР Н. Г. Кузнецов в своих воспоминаниях «Курсом к победе» отмечал: «Ставка, подчиняя флоты фронтам или отдавая приказы непосредственно Военным советам флотов, требовала от моряков прежде всего с сухопутными войсками оборонять побережье, приморские фланги фронтов. Когда обстановка складывалась особенно тяжело, мы по приказу Верховного Главнокомандования формировали морские бригады, которые сражались на суше как обычная пехота…»

Так было и в середине октября 1942 года. Наши сухопутные войска, теснимые противником, попали на Туапсинском направлении в критическое положение. 17 октября враг, заняв город Шаумян - в непосредственной близости от Туапсе и побережья, всеми силами рвался вперед.

А силы эти были немалые - 162 тысячи гитлеровцев, 2266 орудий и минометов, 147 танков и штурмовых орудий. Поддерживали наступление фашистов 350 самолетов. У нас же было немногим больше 100 тысяч человек [331] личного состава, почти вдвое меньше орудий и минометов, всего 71 самолет.