Сквозь паутину лжи

Лекси вымыла руки, взяла запечатанный пакет со стерильной повязкой и вернулась обратно в спальню, держа в руках чистое полотенце. Франко полностью снял повязку, и Лекси увидела, что он сказал правду. Четырехдюймовый фиолетовый шов – все, что осталось после операции, разве что из середины вытекала кровь. Видимо, именно этим местом он и ударился.

– Быстро заживает. – Лекси присела рядом с ним на кровати. – Больно?

– Не особо. Если откроешь этот пакет, увидишь в нем небольшой пластиковый контейнер с прозрачной жидкостью. – Франко взял из ее рук тюбик, проткнул его и нанес жидкость на рану.

– Что это? – спросила Лекси, наблюдая за ним.

– Это для ускорения процесса заживления. Ты задаешь слишком много вопросов для женщины, которая не хочет быть медсестрой.

– Ты сам выполняешь все обязанности медсестры. Вроде больше не кровоточит…

– В пакете должна быть сухая чистая повязка.

Лекси протянула ему свежую повязку и молча наблюдала, как он заново заклеивает рану пластырем.

– Прости, Лекси, – внезапно пробормотал он. – За все, через что мы заставили тебя пройти.

«Мы» прозвучало странно, но Лекси не стала заострять на этом внимание. Ее куда больше волновал тон, каким он произнес это, потому что ее посетило нехорошее предчувствие.

– Я была легкой мишенью. Я была полна ненависти по отношению к тебе.

– Не без причины.

– Да… – Лекси было необходимо себя чем-то занять, поэтому она собрала все использованные бинты. – Выброшу это в мусорное ведро в ванной.

– А потом иди спать.

Лекси замерла на полпути к ванной, задетая его равнодушным тоном.

– Спасибо за разрешение, – прошептала она.

– А завтра, если хочешь, можешь вернуться в Лондон.

Лекси показалось, что ее ударили ножом в спину. Она резко обернулась, ее лицо было белым, как бумага. Франко все еще сидел на кровати, низко опустив голову. Лекси вдруг осознала, что он так и не посмотрел ей в глаза с тех пор, как она отняла руки от его лица.

– Ты хочешь, чтобы я уехала? – Лекси услышала боль в своем голосе.

– Мы оба знаем, что я не склонен делать глупости, Лекси, – мрачно сказал он. – Я не должен был… Я использовал эмоциональный шантаж, чтобы удержать тебя здесь. Пришло время вести честную игру. Поэтому я хочу, чтобы ты знала: ты можешь уехать домой, когда захочешь.

– Значит, все твои речи о нас… о том, чтобы начать снова, – что это было? Ты использовал меня, чтобы отвлечься от мыслей о Марко?

– Я просто пытаюсь играть честно. – Он поднялся на ноги.

– Я не хочу, чтобы ты честно играл! – Слезы подступили к ее глазам. – Я хочу, чтобы ты был честен со мной и сказал правду: ты использовал меня, чтобы не думать о Марко!

– Нет! – хрипло выкрикнул он.

– Тогда что? – настаивала Лекси.

Франко стремительно приблизился к ней и взял ее за нервно вздрагивающие плечи.

– Ты просто не знаешь, когда нужно остановиться и промолчать, правда? – сердито сказал он. – Ты была такой четыре года назад – маленькая болтливая соблазнительница, которая не умела вовремя заткнуться.

– Тогда я тебе нравилась именно такой.

– Ты мне и сейчас такой нравишься, вот в чем все дело! – вздохнул он, когда увидел, как дрожат ее губы. Ее глаза были полны боли. – Святые небеса! – раздраженно пробормотал он. – Я пытаюсь поступить благородно, давая тебе право выбора, несносная ты женщина! Уезжай, если хочешь уехать, или останься, потому что хочешь этого. Никаких принудительных обстоятельств, только твой добровольный выбор.

– Я остаюсь, – прошептала она.

Франко снова нахмурился, словно она дала не тот ответ, которого он ожидал.

– Почему? – требовательно спросил он. – Я не могу дать тебе ничего, кроме раздражения, ссор и боли.

– Просто я привыкаю к мысли, что мы… что мы можем попытаться… – Она беспомощно пожала плечами. – У меня до сих пор есть к тебе чувства, ясно?

Она напряженно ждала, что он что-нибудь скажет. Он все еще смотрел на нее сверху вниз, но, по крайней мере, из его взгляда ушла эта ужасная чернота. Молчание затягивалось. Хотелось бы Лекси знать, о чем он думает. Переминаясь с ноги на ногу, Лекси издала нервный смешок.

– И мне нравятся твои ноги. У тебя всегда были потрясающие ноги…

– Ноги? – повторил Франко.

– Длинные, мускулистые, загорелые. Сексуальные – даже со всеми этими шрамами…

Он прервал ее горячим, требовательным поцелуем. Она уронила все, что держала в руках, и схватила Франко за руки, чтобы удержать равновесие. Где-то далеко в мыслях она осознавала, что разговор о Клаудии еще не закончен, но Лекси не хотела сейчас об этом думать.

Все, что сейчас имело значение, – это жар его губ и стон, который сорвался с них, когда Лекси пылко ответила ему. Франко открыл Лекси, какая сила таится в глубинах ее страсти, и она наслаждалась огнем, который разгорался в ней.