Сквозь Пекло

Гатур еще какое-то мгновение безмолвно взирал на Святозара, но когда Гмур на него гневно прикрикнул, побежал вон из тронного зала исполнять повеления своего царя. Святозар усмехнулся, посмотрев вслед убежавшему старшему между рядовичей, и произнес:

— Гмур, а Гатур меня не узнал… А ведь видел меня чаще всех гомозулей, потому что покуда я лежал у тебя, он каждый день приносил мне еду и питье.

Гмур подошедший к Дубыни и радостно теперь его обнимавший, словно старого знакомца, засмеявшись, ответил:

— Друг мой, Святозар, да Гатур всегда был глупцом…И неужели ты мог подумать, что он наберется ума за эти века…. нет никогда… Бестолочь он, одно слово… Прислал ко мне гомозуля Гейрека с вестью, что явились восуры желающие видеть меня, и коли я не поспешу вернуться, обещающие разрушать мой город Гальматей… Бестолочь, такая…Если бы он известил меня о твоем имени, или хотя бы о том, что ты наследник престола, разве бы, друг мой, я так тебя встретил…Никогда дорогой и любезный мой друг, никогда бы я тебя не перебил и не оскорбил бы.

Гмур подступил к Храбру, по-доброму обнял того, и, погладив по руке, заглянул в его серые глаза. Он с интересом оглядел его крепкий, мощный стан, и с теплотой в голосе сказал:

— Какие у тебя Святозар крепкие ратники, богатыри да и только…А этот Храбр. — И царь благодушно улыбнулся наставнику. — Похож на твоего старшего дружины витязя Мстислава, а тот, — и Гмур указал рукой на Дубыню. — На того юношу, который вызвался на бой с поединщиком Ерку, как же его звали?.. Ах!.. да- Славомир. Ох, славный он был воин, такой славный…Ничего не боялся, ни поединщика, ни ягыней, ни смерти…Наверно поэтому она и отступила от него, ни дала ему погибнуть… После боя, когда ты потерял сознание, именно он тебя на руках и нес до моего дворца…Так на руках и нес, всю дорогу… Такой сильный был, хоть и молодой.

— Что ж, Гмур и немудрено, что мои наставники Храбр и Дубыня, — заметил Святозар, сам по-доброму созерцая дружинников правителя. — Похожи на Мстислава и Славомира, ведь то возможно были их предки, их прапрапра…деды… А, ты, Гмур мне не рассказывал, что Славомир нес меня на руках. Он же был сам весь израненный, как же у него сил хватило то…А Мстислав и вовсе погиб… — и наследник зыркнув на наставников, тяжело вздохнул.

— Друг, мой дорогой, да я тебе много чего не рассказывал, — молвил царь и нанова приблизившись к наследнику, остановился подле него. — Тебе тогда не до этого было, а кое-что я и несмел сказывать, потому как мне запретили говорить…

— О чем это, ты? — поспрашал Святозар и удивленно приподнял брови.

— Да, так…,- пожимая плечами ответил Гмур. — Коли ты не ведаешь, значит и знать тебе того не надо.

В тронный зал стали входить гомозули. Они принесли красные столы, выплавленные из меди и такого же цвета сиденья со спинками, поставили их полукругом да принялись накрывать. Столы были довольно-таки высокими, как раз под таких славных витязей как Храбр и Дубыня, для них поставили широкие, низкие сидения, а для царя и других гомозулей принесли высокие сиденья, чтобы им было удобно сидеть. На золотых и серебряных блюдах по краям украшенных оранжевой яшмой и голубой бирюзой, подали жаренное и вареное мясо и рыбу. А в широких медных мисах густые мясные навары и уху. В зал в сопровождении Гатура вошли Стоян, Часлав, и держащийся за рукоять меча Звенислав, а следом Мал и Изяслав. Гмур кинулся к другам Святозара и как прежде обнимал наставников, обнял каждого из другов, а после, обращаясь к наследнику, и показывая на Стояна, добавил:

— Ну, вот один в один, Славомир…Это ж надо как похож… даже не Дубыня, а этот воин- Стоян похож на Славомира. У него даже чуб такой же как и у Славомира и также, как и у того ложится волнами.

— Стоян, старший моей дружины, — пояснил Святозар. — И он сын Дубыни.

— А…а…,- протянул Гмур, и, взмахнул рукой приглашая гостей размещаться за столом. — Очень Стоян похож на Дубыню… но больше, все же похож на Славомира.

Гмур усадил Святозара справа от себя и принялся накладывать ему на золотое блюдо мясо и рыбу, да налил ему в высокий золотой кубок чистой воды. Но увидев, что наследник ни к чему, ни прикасается, встревожено глянул на друга и спросил:

— Ну, что же друг мой, что же ты не ешь?

— Гмур, — громким голосом, молвил Святозар, и в зале наступила тишина. — Ни к чему, ни прикоснусь коли ты сейчас же не повелишь своим детям открыть двери темницы и выпустить на волю томящихся там. Да не повелишь накормить темничников как следует… Тут у тебя пятнадцать лет томился в неволи мой родственник, брат моей жены Лыбедь…А ведь он пришел к вам, чтобы обучиться ювелирному мастерству, а вы…,- и наследник сердито оглядел притихших за столом гомозулей, сидящих по левую руку от царя.

— Ох, да ты, что… твой родственник, — расстроено закачал головой Гмур. — Сейчас же выпустим всех, а твоего свояка, я сам обучу ювелирному мастерству. Кто ж знал, что он твой родственник… Я сам буду его учителем… сам, мой дорогой друг.